Из книги: "Белов В.Н. «Кавалерист-девица» глазами современников. Библиографическое исследование печатных источников XIX – начала ХХ вв. о Надежде Андреевне Дуровой./ В.Н.Белов, Елабуга, Издание Елабужского Отделения Русского Географического Общества, 2014. – 311 с."
Дурова. Русский биографический словарь: Дабелов — Дядьковский — Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А. А. Половцова. — Санкт-Петербург: тип. Товарищества «Общественная польза», 1905. — Т. 6. стр.723-725
Дурова, Надежда Андреевна (Александр Андреевич Александров), штабс-ротмистр армии, писательница. Д. родилась в 1783 г. (а не в 1789 или 1790, как пишут некоторые ее биографы) от отца – гусарского ротмистра, родом из дворян Вятской губ., и матери – дочери полтавского помещика Александровича умерла 23 марта 1866 г. О первых годах ее жизни существует две версии. По одной из них, Д. с младенчества вела скитальческую жизнь, так как отец ее, следуя за полком, постоянно менял место жительство. При таких условиях ни мать, ни отец не могли обратить надлежащего внимания на воспитание Д., и она была поручена заботам гусарского рядового Астахова. «Седло было первой моей колыбелью, лошадь, оружие и полковая музыка – первыми детскими игрушками и забавами», пишет Д. в своих «Записках». По той же версии Д. была привезена в г.Сарапул в конце 1789 г., где ее отец поступил на место городничего по смерти бывшего до него секунд-майора Касиновского. В метрике 1790 г. августа 3 (№51) показано: «Сарапульского городничего секунд-майора Андрея Дурова родилась дочь Евгения; восприемница дочь его, Андреева, отроковица Надежда».
Этот документ дает основание думать, что другие данные о юности Н.А. неверны. По этим данным обстановка, при которой родилась и воспитывалась Д. представляется в таком свете. В 80-х гг. прошлого столетия в г.Пирятине стоял кавалерийский полк, в котором, между прочим, служил бедный дворянин Андрей Васильевич Дуров. Офицеры часто бывали у полтавского помещика Александровича, и Дуров влюбился в одну из его дочерей и вскоре стал пользоваться взаимностью. Родители Надежды Ивановны (мать Д.) не согласились выдать ее за неизвестного, бедного офицера. Тогда молодые люди решились бежать и обвенчаться без родительского благословения. Когда у них родилась дочь, Надежда, они должны были подумать о средствах к существованию, так как у Н.И. не было ничего, а у А.В. только маленькая деревенька Вербовка, Сарапульского уезда, Вятской губ. Иного выхода не было, как ехать в имение Александровича, с. Великая Круча (в 7 в. от Пирятина) и просить прощения за свой поступок. Горячее раскаяние и стесненное материальное положение молодой четы смягчило родителей, и они простили Дуровых. Прожив некоторое время в В.Круче, Дуровы уехали в Вятскую губ., оставив дочь на воспитание бабушки. Н.А. завоевала себе симпатии обитателей Великой Кручи своей привлекательностью и скромностью и прожила там до 17 лет. По тем же сведениям только к тому времени родители взяли ее к себе в Сарапул. Как бы то ни было, но в 1801 г. мы застаем Дурову в г.Сарапуле, так как в метриках о бракосочетавшихся 1801 г., октября 25, № 44, читаем: «Сарапульского нижнего земского суда дворянский заседатель 14-го класса Василий Стефанов Чернов 25 лет поял господина сарапульского городничего Андрея Дурова дочь девицу Надежду 18 лет». Через год у Черновых родился сын (об этом в «Записках» не говориться), которого назвали Иваном. Спокойная семейная жизнь Д. продолжалась недолго.
В начале этого столетия Прикамская местность была далеко не спокойным местом. Татары и киргизы уже прекратили свои набеги на Сарапульский уезд, но разбойничьи шайки иногда нападали на жителей Сарапуля. Для поимки воров и охраны жителей в городе находился отряд казаков. Д. познакомилась с есаулом отряда, полюбила его и сошлась с ним. Возникли семейные неприятности, и Д. решила оставить семью, исполнив свое заветное желание – поступить в военную службу. В 1806 г. казачий отряд выступил из Сарапуля. Д. переждав два дня после его выступления, 17-го сентября, в день своих именин, оставила платье на берегу реки и в военной одежде отправилась вслед за есаулом, под видом его денщика.
С началом войны 1807 г., Д. приняла участие в военных действиях вместе с конно-польским уланским полком, куда она поступила в г.Гродно под именем дворянина Соколова. Небезынтересно отметить всеподданнейший доклад, 28-го сентября 1807 г., доказывающий, что родители Д. принимали меры для возвращения дочери. В докладе этом читаем: «Коллежский советник Дуров, в Вятской губ., в г. Саратове (По всей видимости опечатка – В.Б.) жительствующий. ищет повсюду дочь Надежду, по мужу Чернову, которая по семейным несогласиям принуждена была скрыться из дому и от родных своих, и от которой было письмо из Гродно, что она записавшись под именем Александра Васильева сына Соколова в конный польский полк, служит товарищем и была во многих с неприятелем сражениях» и т. д. Напавши на след Д., отец и дядя ее подали прошение на Высочайшее имя о «возвращении им сей несчастной». В течение почти трех лет пол Д. оставался в армии неизвестным, и она, делая кампанию с полком, участвовала в сражениях при Гутштадте, Гейльсберге, Фридланде, где обнаружила редкую храбрость, получила юнкерский знак военного ордена и первый офицерский чин, с переводом в Мариупольский гусарский полк. Во время войны она была ранена в правую руку и, когда сняли с нее мундир, чтобы осмотреть руку, пол ее был узнан. Донесли государю; государь отнесся к ней чрезвычайно милостиво, назначил ей пенсию, разрешил именоваться Александровым и обращаться непосредственно к нему с просьбами. Вскоре после этого Д. уехала в Сарапуль к отцу (мать ее умерла вскоре после бегства Д. из дома). В 1811 г. мы видим Д. опять в рядах армии, на этот раз в уланском Литовском полку, вместе с которым она принимает участие в отечественной войне 1812 года. Ей пришлось сражаться под Смоленском, при Колоцком монастыре и, наконец, при Бородине, где она была контужена в ногу. После Бородинского сражения Д. была назначена бессменным ординарцем при главнокомандующем армией, князе Голенищеве-Кутузове, но, вследствие полученной контузии, принуждена была оставить полк и уехала лечиться в Сарапуль. В мае 1813 г. Д. вернулась в ряды действующей армии и приняла участие в войне за освобождение Германии, причем отличилась при блокаде крепости Модлина и осаде Гамбурга. В 1816 году, уступая настоятельным просьбам своего отца, Д. вышла в отставку с пенсионом и чином штабс-ротмистра. Выйдя в отставку, она поселилась в г. Сарапуле, где место городничего занимал уже не отец ее, а брат, Василий Андреевич. Пошловатая уездная будничная обстановка не соответствовала романической натуре Д., и она довольно часто отлучалась в Петербург. В 1819 г. Д. переселилась вместе с братом в г. Елабугу, Вятской губ.; через 10 лет, в 1829 г., снова вернулась в Сарапуль, и, наконец, в 1840 г., когда брат ее уехал в Кунгур, опять выбрала местожительством Елабугу, где познакомилась и подружилась с местным городничим, Э. О. Ерличем. В Елабуге Д. оставалась до конца своей жизни. Похороны «девицы кавалериста» почтил местный кадровый батальон приличным воинским конвоем, проводившим ее до могилы. Георгиевский крест нес офицер. Последние годы жизни Д. проводила в полном уединении, не появлялась ни в каких общественных собраниях. Может быть, это происходило потому, что она жила одною пенсией, крайне незначительной (после ее смерти остался, говорят, только один рубль), а может быть, преклонные лета заставляли ее искать отдыха от такой бурной, необыкновенной жизни, какая выпала ей на долю.
От природы Д. обладала экзальтированным, восторженным характером, отличалась редкой душевной добротой и не была чужда некоторым странностям и причудам. Насколько сердечно относилась Д и к людям, и к животным, показывает ее образ жизни по выходе в отставку. В Елабуге местные жители, пользуясь ее добротой, обращались к ней со всевозможными просьбами и жалобами, часто нелепыми и неосновательными. Д. все эти прошения передавала своему приятелю Э. О. Ерличу, настаивая на их немедленном удовлетворении. Любовь Д. к животным тоже всячески эксплуатировалась голодными обывателями Елабуги и Сарапуля. Но никакие обманы и вымогательства не останавливали штабс-ротмистра: в его квартире всегда было особое помещение для бездомных и больных кошек и собак. Д. сама за ними ухаживала, сама лечила их и всячески опекала. Страсть к животным сохранилась у нее до конца жизни. Ходила Д. всегда в мужском платье, обыкновенно в синем чекмене на крючках, шароварах и фуражке на военный покрой. Только отсутствие усов и множество мелких морщин на смуглом и весьма утомленном лице, да чересчур малый для мужчины рост обнаруживали пол Д. Нужно сказать, что Д. чрезвычайно не любила, когда к ней обращались, как к женщине. Насколько ей это бывало неприятно, показывает следующий случай. Сын ее, Иван Васильевич Чернов, засватав невесту, послал ей письмо, прося благословения. Д., вскрыв конверт и увидев, что сын называет ее «маменькой», немедленно порвала письмо и не ответила на него. Брат ее передал Ивану Васильевичу судьбу письма, и тот отправил другое, чисто делового характера. Дозволение на брак было послано. Несмотря на некоторые свои странности, Д. пользовалась любовью и уважением окружающих, видевших в ней не только «девицу кавалериста», не только известную писательницу, но доброго, отзывчивого человека, всегда готового помочь словом и делом.
Что касается литературной деятельности Д., то произведения ее в свое время не только читались, но и пользовались значительным успехом, доказательством чего служат отзывы Пушкина о Д. Он признавал несомненный талант в авторе «Записок» и побуждал Д. к дальнейшей литературной деятельности. «Будьте смелы», — пишет А. С. Пушкин Дуровой, — «вступайте на поприще литературное столь же отважно, как и на то, которое вас прославило». Для нашего времени произведения Д. в значительной мере уже утратили свой интерес. Некоторая неправдоподобность и запутанность фабулы, бледность и неестественное положение героев составляют общую черту повестей и рассказов Д., черту, которую ей охотно прощали современники и которая много способствовала тому, что произведения Д. теперь почти забыты. Писала Д. под псевдонимом Ал. Андр. Александрова и Девицы-Кавалериста. Из литературных ее трудов известны следующие:
«Записки» (отрывок), «Современник» 1836, ч. 2. — «Кавалерист-Девица», происшествие в России. СПб. 1836. 8°. — «Записки Александрова», добавление к «Девице-Кавалеристу», М., 1839, 8°. — «Елена, T — ская красавица», «Библ. для Чтения» 1837 г., т. 23, кн. I. — «Граф Маврицкий», «Библ. для Чтения», т. 27, кн. I. — «Год жизни в Петербурге» или «Невыгоды третьего посещения», СПб., 1838, 12°. — «Гудишки», ром. в 4-х ч., соч. Александрова, СПб., 1839, 12°. Посвящается кн. T. В. Юсуповой. — «Серный ключ», черемисская повесть. Сборник «Сто русских литераторов», СПб., т. I. — «Повести и рассказы», в 4-х ч., СПб., 1839, 16°. — «Клад», СПб., 1840, 16°. — «Ярчук» или «Собака-духовидец», СПб., 1840. — «Угол», СПб., 1840, 12°. — «Павильон», повесть — «Отеч. Записки», 1839. № 2.
«Академический Месяцеслов», 1867, стр. 98. — «Весть» 1866, № 35. — «СПб. Ведом.» 1861, № 3. — «Библ. Записки», 1859, № 5, стр. 133. — «Девица-воин», стихотв. «Маяк», 1840, ч. 8, стр. 27. — «Голос», 1863, № 346. — «Энциклопедический лексикон» Плюшара. — «Настольный словарь» Толля. — «Биографич. словарь русских писательниц» кн. Голицына. — «Иллюстр. Газета», 1866, т. 17. № 18, стр. 287. — «Вятские Губ. Ведом.», 1866, № 18 и 40. — «СПб. Ведом.», 1866, № 125. — Мордовцев: «Русские женщины XIX в.». СПб., 1874 г. — «Воспоминания Т. П. Пассек», т. II, стр. 333. — «Русск. Архив», 1872, стр. 2043. — «Русский Архив», 1872, стр. 199. — Соч. А. С. Пушкина, под ред. П. О. Морозова, т. V, 297, 348; т. VII, 401, 408. — Геннади: «Словарь», 1, 325. — Соч. Белинского, III, 76; IV, 128. — «Библиот. для чтения», 1840, т. 42, отд. VI, стр. 24. — «Киевская Старина», 1886, т. XIV, стр. 398. — «Исторический Вестник», 1860, № 2, стр. 414. — Байдаров: «Кавалерист-девица Александрова-Дурова», СПб., 1887. — «Русская Старина», 1890, № 9.
Б. С.