Шестаков П.Д. Несколько слов о могильнике, находящемся близ деревни Ананьиной в 4 верстах от Елабуги

Из книги: 
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи. 
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."

Шестаков П.Д. Несколько слов о могильнике, находящемся близ деревни Ананьиной в 4 верстах от Елабуги. Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском Университете. Том II. 1879 год. Казань, в университетской типографии, 1870 стр.128-134

Статья представляет собой сообщение Председателя казанского Общества археологии, истории и этнографии Петра Дмитриевича Шестакова сделанное им на 10-м общем собрании Общества, состоявшемся 4-го октября 1879 года. В ходе обсуждения  сообщения на собрании состоялся небольшой диалог между докладчиком, и Действительным членом Общества, известным казанским краеведом и историком Андреем Федоровичем Лихачевым (стр.72-74). В частности, по поводу сделанного П.Д.Шестаковым замечания о том, что в Ананьинском могильнике не встречаются находки сделанные из золота. А.Ф.Лихачев заметил, что в настоящее время, по-видимому, уже невозможно утверждать, чтобы предметы из золота вовсе не встречались в могильнике. В  1877 г., во время бывшего в Казани IV-го Археологического Съезда, секретарь Финляндского Археологического Общества г.Аспелин ездил в Ананьино и приобрел там от крестьян разные предметы, добытые ими из Ананьинского некрополя. Между этими предметами в особенности была замечательна  одна вещь из золота, по всей видимости серьга. На это замечание П.Д.Шестаков возразил, что могло легко случиться, что предмет, приобретенный г.Аспелиным, найден был крестьянином с.Ананьино вовсе не в могильнике, а где-нибудь в другом месте, так как предметы древности находимы бывают и в других окрестностях с.Ананьина, например в окрестностях Чертова городища.

В заключение сообщения П.Д. Шестаков заявил о предоставлении им демонстрированной при чтении сообщения коллекции древностей из Ананьинского могильника – в дар музею Общества.

Следует отметить, что в протоколе этого же Общего собрания Общества (стр.69-70 рассматриваемого издания) имеется еще один момент, относящийся к тематике нашего библиографо-исторического  исследования. Пунктом вторым в протоколе отмечен доклад Секретаря Общества о поступивших в собрание Общества «новых приношениях», в котором отмечено, что:

«В музей Общества поступили вновь следующие предметы… от помощника Елабужского уездного исправника П.П.Пасынкова, через П.Д. Шестакова: 1) Три медные восточные монеты,  найденные в Елабужском уезде; 2) железный короткий меч с золотою насечкою, найденный в Граховской волости Елабужского уезда; 3) две медные чашечки, найденные в Ананьинском могильнике, 4) бронзовый чудской барашек, найденный близ с.Танайки, в 8 верстах от Елабуги; 5) каменные орудия – колотушка и долото, найденные там же».

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МОГИЛЬНИКЕ, НАХОДЯЩЕМСЯ БЛИЗ ДЕРЕВНИ АНАНЬИНОЙ В 4 ВЕРСТАХ ОТ ЕЛАБУГИ

В 5-ти верстах от города Елабуги, если ехать в объезд по мосту через реч­ку Тойму, и не более как в 4-х верстах, если ехать прямою дорогою через Тойму в брод, лежат невысокие курганы, носящие у жителей название могильника. К под­ножию этих курганов ежегодно разливается Кама в половодие и вымывает мно­го древних каменных, бронзовых, глиняных и отчасти железных вещей. Место­положение могильника, особенно в древнее время, было весьма удобно для посе­ления: Кама близ могильника имела тогда, говорят, русло свое; за могильником и теперь еще большой сосновый бор; вся местность за Тоймой, прилегающая к мо­гильнику, представляет богатые луга с заводями и озерами, известными ныне под именем Луж и изобилующими дичью и рыбою; так что древние поселенцы име­ли вдоволь и рыбы и дичи, и зверей. А такие места они любили, чем и объясняет­ся богатство древних поселений на берегах Волги и Камы. Раскопки, произведен­ные г. Алабиным и Лерхе, (г. Аспелин, как передавали мне крестьяне, раскопки не производил, а просто прожил в деревне Ананьиной во время разлива вод дней 8 и покупал у крестьян вещи, ими находимые) дали богатые результаты и привели к убеждению, что этот могильник носит следы глубокой древности, что похоронен­ные в нем, как показали найденные там черепа, принадлежат к финскому племе­ни. «Построение Ананьинского могильника и содержание его по словам Ейхвальда, кажется, весьма много имеет сходства и с чудскими могилами на Алтае, как они прежде сего описаны Палласом и Сиверсом. Из разрытия и описания Анань­инского могильника у Алабина я, говорит Ейхвальд, хочу доказать, что народ, от которого остались эти гробницы, был древнее скифское или чудское племя, ко­торое принадлежало доисторическому времени, т. е. железному веку России, так как мы такое же точно описание обычаев скифов находим у Геродота в 4-й книге его исторического творения». Из 4-й книги Геродота, прибавлю я, мы усматриваем следующее сходство обычаев людей, похороненных в могильнике, с обычаями скифов: трупосожжение, убиение с умершим коней, собирание камней…, посыпа­ние семени каннобиса (род льна) на огонь. Алабин нашел в могильнике семь се­мечек, и когда посеял их, то получил листики, похожие на коноплю. Геродот, го­воря о каннобисе, прибавляет: посыпание каннобиса в огонь производит сильный дым… и скифы воют при этом. Затем на то же сходство указывают: отдельное по­мещение рук и трупа у пленников (в могильнике тоже находимы были отдельные головы), ставление горшков в могилу.

«Может быть, продолжает Ейхвальд, погребенные там на Каме скифы были современники еще Дария, Персидского царя, и, во всяком случае, это были пред­шественники происшедших из того же племени гуннов, которые под именем Угор­ской или Югорской Чуди занимали главные долины северного Урала, откуда по­шли на юг и под именем Угров поселились на Дунае».

Г. Аспелин, последний, писавший о могильнике, признает Ананьинский мо­гильник принадлежащим к эпохе, составляющей переход от бронзового века к же­лезному… «Этот некрополис, говорит он дальше, представляющий большую анало­гию с некрополисом Галльштадским в Австрии, образует на берегах Камы доволь­но большую возвышенность; он в особенности замечателен своими надгробными камнями, на которых выбиты человеческие фигуры». Долг справедливости побу­ждает нас заметить, что до сих пор, сколько известно, выбитая человеческая фи­гура найдена только на одной каменной плите, изображение которой находится на фиг. 3 (стр. 5) сочинения г. Аспелина… Других таких надгробных камней находи­мо не было. «Около пятидесяти скелетов, продолжаем слова г. Аспелина, извлече­но из этого могильника, из них одни сожжены, другие не имели следов сожжения. В этих могилах находили вместе с железным и бронзовым оружием, другие пред­меты, представляющие некоторую аналогию с находками, сделанными в скифских могилах до 4 века перед Р. X. Железное оружие, находимое в этом могильнике, так же как и находимое на берегах Енисея, имеет форму, характеризующую бронзо­вый век. Этот факт доказывает, что народ этого времени дошел до знакомства с железом без чувствительного переворота…». В другом своем сочинении г. Аспе­лин говорит: «Что касается до режущих орудий, то бронзовые кельты — доволь­но еще общего вида, кинжалы, также как и ножи — из железа, но они воспроиз­водят характеристические типы бронзового века, оконечности копий — из брон­зы и из железа, но последние — иностранные завезенные модели; большая часть оконечностей стрел бронзовые и трехгранные, тогда как железные, которые малы и в малом числе — все двугранные; заступы бронзовые и железные, одни заост­ренные, у других железо узкое, в форме секиры. Многочисленные украшения из бронзы (серебра и золота нет), которые найдены в этих могилах, доставят науке важные материалы для изучения конца бронзового века Алтае-Уральского и пер­вых времен железного века на берегах Камы. В числе главных мотивов украшений следует поименовать головы дракона, концентрические круги, рисунки спираль­ные и волчьи зубы». По некоторым типам этих изображений г. Аспелин находит возможным определить время могильника: в 1 выпуске своих Antiquites он отно­сит его к III-му веку до Р. X.

Из произведенной нами небольшой раскопки мы имели возможность убедить­ся в справедливости заключений о могильнике, сделанных прежде, именно в том, что трупы сжигались, — доказательством служат найденные нами обугленные че­ловеческие кости; что с покойником клались принадлежавшие ему вещи, а лоша­диные кости, найденные нами в могильнике, доказывают, что при погребении по­койников закалались и их кони; что в могильнике преимущественно находятся глиняные, каменные и бронзовые вещи (ни монет, ни письмен, ни серебра и золо­та нет); железных вещей мало и, кроме того, как справедливо указывает г. Аспелин, они носят тип бронзового века; что по предметам, находимым в могильни­ке, его вернее всего можно отнести к эпохе переходной от бронзового века к же­лезному; что предметы, находимые в могильнике и самый способ устройства мо­гильника имеют сходство с чудскими курганами, — из предметов укажем на ха­рактеристичный кабаний клык, найденный там, на форму, материал и украшения горшков и т. п.

После прекрасной и подробной статьи об Ананьинском могильнике К.И. Невоструева, помещенной в трудах Московского археологического съезда, мы не счи­таем себя вправе распространяться о могильнике, потому что нам пришлось бы повторить слова Невоструева. Произведенной нами в могильнике раскопке поме­шал дождь, и мы извлекли из могильника немного: несколько обугленных человече­ских костей, лошадиные кости, кабаний клык, глиняные черепки различной фор­мы и различного цвета камни, в которых мы отчасти видим… Геродота, отчасти точильные камни, — один из них по своей форме носит даже следы обработки, — конечник бронзовой трехгранной стрелы, каменную стрелку, несколько бронзовых продолговатых плашек, на лицевой стороне с двумя выпуклыми кружочками или пуговицами, а на другой стороне на средине с широким ушком (фигуры 483, 484, 485, 486, 487 рисунков г. Аспелина), бронзовые завитки разной величины, из ко­торых вероятно делались шейные и головные жгуты или обручи (на черепах тру­пов, по словам крестьян, находимы были такие обручи, — фигуры 444, 446, 447, 451 Аспелина). Бусинка, неизвестная бронзовая вещица, служившая может быть женским украшением, привеска, как она означена у Невоструева, — бронзовая в виде колокольчика с ушком вверху и четырьмя по бокам скважинами (фигура 457 Аспелина). Все найденные мною предметы при сем представляю для музея Обще­ства; к этому присоединяю осколки горшка, который, пока был в земле, казался целым, но как скоро его вытащили на поверхность — он развалился. Его осколки представляются здесь насколько можно склеенными; здесь же вы увидите и зем­лю, изсера черную, которая находилась в горшке, и которая, быть может, смешана с прахом одного из сожженных в могильнике. Один этот горшок обличает глубо­кую древность могильника. При этом для образца плит, какие находятся в могиль­нике, представляю одну плиту, найденную довольно глубоко на песчаном грунте: плита эта лежала не в ряду с другими (известно, что в могильнике плиты нахо­димы были рядами, как и мы, находили), но отдельно. Из представляемых мною из Ананьинского могильника предметов, обращают на себя внимание между про­чим две бронзовые чашечки, которые доставлены мне П.П. Пасынковым, а най­дены солдатом Софроновым, — по его словам под той плитою, на которой было изображение человека в остроконечной шапке. Эти чашечки, носящие следы древ­ности, кажется единственный в своем роде экземпляр; других подобных найдено в могильнике не было. Какое назначение они имели? Не были ли слезницами? Не служили ли при жертвоприношениях? Они напоминают нам жертвенные чашеч­ки Ламайского культа.

Сходство Ананьинского могильника с сибирскими могильными курганами и по внешнему виду и по содержимому — указывает на сродство древних насель­ников камских с сибирскими. Это сродство подтверждается и общностью языка (местности Камские носят финские названия, таковы н.п. Тойма, Ела, Буг) и общ­ностью преданий. Меня поразил рассказ Ананьинских жителей: «Наше Ананьино, говорят они, куда как древнее Елабуги. Когда наши пришли сюда, эти (указывают могильник) взяли да и закопались в могильнике со всем, что имели, со страху зна­чит». Этот рассказ напомнил мне существующее в Сибири предание: когда там по­казалось белое дерево (береза), чудаки спросили своих волхвов, что означает это явление; волхвы объяснили, что появление белого дерева предвещает пришествие белого царя, который покорит всю их сторону; услышав это, чудаки закопались в курганы со всеми своими сокровищами.

Предметы, находимые в Ананьинском могильнике и во многих местностях Елабужского уезда, обличают глубокую древность и могут служить доказатель­ством того, что в доисторическую эпоху здесь жили люди каменного и бронзо­вого века, может быть также чудь, которая оставила в курганах севера ясные о себе следы.

Находимые в изобилии в Казанской и Вятской губерниях не только отдель­ные каменные орудия, но целые фабрики таких орудий (из которых первая от­крыта близ г. Казани А.Ф. Лихачевым) наглядно доказывают, что в этих местах жили люди не только бронзового, но и каменного века. Да и трудно себе предста­вить, чтобы древние насельники, жившие охотою, не обратили внимания на бога­тые водою, лугами и лесом, обильные рыбой, дичью и зверями берега многовод­ных рек — Волги и ее притоков.