Из книги:
"Белов В.Н. (Сост.). Священники Елабужского края в публикациях современников и культурно-духовная жизнь Елабуги в 1900-1916 гг. Серия «Духовная жизнь Елабуги – по страницам Вятских Епархиальных Ведомостей 1867-1916 гг.». Елабуга, 2016.
ВЕВ, 1910, №12, С.350-371, 25 марта
В среду 24-го февраля, ранним утром, редкие удары большого колокола на соборной колокольне известили елабужан о внезапной кончине о.Тихона Алексеевича Поликарпова.
Быстро разнеслась по городу эта печальная весть и истинно, как гром, поразила всех… Не хотелось прямо верить, что скончался о.Тихон, тот самый, которого в родительскую субботу (20-го) видели совершающим заупокойную Божественную литургию в Васильевском храме Епархиального училища, в воскресенье проповедующим в соборе, в понедельник и вторник там же служащим литургию, даже вечером во вторник отправлявшим заупокойную всенощную по И.Г. Стахееву (24-го февраля день его ангела)…
Отслужив всенощную 23-го февраля, он, благодушный и совершенно, по-видимому, бодрый и здоровый, возвратился домой, пил чай, ужинал, оживленно беседуя со своими семейными и родными, которые приехали к ним в этот день. Словом, ровно ничего, предвещающего такую близкую смерть, не было заметно ни во вторник, ни в один из ближайших дней. И вот, в конце ужина вдруг, к великому ужасу окружающих, его сразил удар, — отнялась вся левая половина… Вскоре после этого он впал в безсознательное состояние… приглашенные тотчас же врачи констатировали паралич всей левой половины с кровоизлиянием на мозг… Около двух часов ночи его не стало…
Прибывшие его сослуживцы по собору, зря его безгласным и бездыханным, прямо глазам своим не верили…
Около 5 ч. утра в то время, как послышались редкие удары большого колокола на соборной колокольне, началась по нем первая панихида, а после нее тотчас же – чтение св.Евангелия.
В 8 ч. утра, когда собрались сослуживцы о.Тихона по Епархиальному училищу, к которому был он близок, была совершена по нем панихида в Васильевском училищном храме, а в 12 ч. дня, при участии сослуживцев и воспитанниц VII и VIII кл., отслужена была вторая панихида в квартире его.
Духовенство каждой из городских церквей сочло своим христианским долгом посетить внезапно усопшего своего собрата и помолиться об упокоении его души, так что чтение Евангелия, особенно в четверг, то и дело прерывалось совершением панихид.
Утром в четверг была отслужена панихида корпорацией и учениками духовного училища, где о.Тихон учительствовал свыше трех лет, при чем корпорациями училищ Епархиального и Духовного возложены были на гроб усопшего венки, как вещественные знаки тех искренних добрых чувств, кои питали все сослуживцы к симпатичнейшему о.Тихону. Кроме того, два роскошных венка (один из живых цветов) были посланы ему, в знак тех же добрых чувств, от почетной попечительницы Епархиального училища Г.Ф. Стахеевой.
В четверг вечером, при большом стечении народа, городским духовенством тело покойного было торжественно перенесено в Елабужский Спасский собор, где совершено было заупокойное всенощное бдение. Перед выносом преподавателем Епархиального училища В.И. Головиным в квартире покойного было сказано прочувствованное слово, прекрасно характеризующее о.Тихона, как редко симпатичного сослуживца.
Заупокойную Божественную литургию в пятницу совершал собор священнослужителей во главе с настоятелем о. прот. В.Н. Вечтомовым, а на погребение вместе со всем городским духовенством вышли и некоторые сельские иереи, прибывшие ко дню погребения. Пел чудно смешанный хор из воспитанниц Епархиального училища с певцами соборного хора. Собор был переполнен молящимися.
Во время литургии, после причастного стиха, было сказано поучение сослуживцем о.Тихона по собору, свящ. В.А. Чернышевым, и два слова – при погребении, также сослуживцами покойного о.Тихона, пред началом – его другом и товарищем свящ. С.И. Танаевским и в конце «при последнем целовании» смотрителем Елабужского Духовного училища Н.Н. Коцинским.
Закончился умилительный чин иерейского погребения во 2-м часу и гроб с телом незабвенного о. Тихона, при радостном колокольном звоне и ликующем весеннем солнце, был опущен в могилу, приготовленную в соборной церковной ограде, с южной стороны, около алтаря правого придела в честь Архистратига Божия Михаила.
***
Так неожиданно покинул нас, на 37-м году своей жизни, наш славный собрат и сослуживец о. Тихон… И сбылось о нем слово погребальной церковной песни: «зрящее мя безгласна и бездыханна предлежаща, восплачите о мне братие и друзи, сродницы и знаемии…»
И действительно, все кто близко знал, кто понимал о.Тихона, кто знал его отзывчивую, простую, безхитростную душу, искренно восплакали и искренно пожалели о потере этого милого, этого «тишайшего» и кротчайшего человека и долго, долго будут вспоминать и жалеть его и едва ли когда забудут…
Сын бедного сельского псаломщика, Т.А. Поликарпов, по окончании в 1899 г. курса Казанской Духовной академии со степенью кандидата богословия, в том же году с 15 авг. Был определен в Стахеевское Епархиальное училище. Прослужив здесь год, он занял место учителя греческого языка в Елабужском Духовном училище и оставался в этой должности до дек. 1903 г. В сан иерея к Елабужскому Спасскому собору был посвящен 26-го июня того же 1903 г. покойным Преосвященным Варсонофием, Викарием Вятским, по Казанской Духовной Семинарии очень к нему расположенным. Четыре года (1903-1907) состоял председателем Елаб. Уездного отделения Сарапульского Вознесенского Братства, а в последние пять лет, с 17-го марта 1905 г., занимал должность председателя Совета Стахеевского Епархиального женского училища. Кроме того, с марта 1906 г. до конца своей жизни снова занимался в Епархиальном училище по русскому языку в III и IV кл. и занимался, по отзыву последнего Синодального ревизора, П.Ф. Полянского, с большим умением и успехом. Как любил покойный о. Тихон греческий язык и хорошо знал его, преподавая его в Елабужском Духовном училище, так особенную привязанность имел он к урокам русского языка, с большим увлечением занимался им и «душой отдыхая в училище», как сам нередко говаривал он пишущему эти строки. Вообще надо заметить, что к Епархиальному училищу о.Тихон с первого же года своей службы был очень привязан и расположен и признательное училище, за все его многое доброе для него, никогда его не забудет…
Но везде и в других местах своей кратковременной службы покойный о.Тихон оставил по себе самую добрую память и самые приятные, признательные воспоминания. Его простота, незлобие, всегда миролюбивое настроение, доброжелательность и благодушие, соединенные с редкой отзывчивостью на горе и нужду ближнего, отзывчивостью на все вообще высокое и благородное, невольно влекли и располагали к нему всех его сослуживцев, всем с ним легко и приятно жилось и работалось…
Мир праху твоему и вечная молитвенная память!
Твой друг и товарищ
Речь, сказанная свящ. С.Танаевским пред панихидой в квартире почившего, при возложении на гроб его венка от корпорации Епархиального училища
Дорогой о.Тихон!
Да ты ли это? Тебя ли мы зрим лежащим безгласным и бездыханным? Что же ты безмолвствуешь? Что нам ничего не отвечаешь?
Да, в буквальном смысле сбылись на тебе слова Церковной песни «вчерашний бо день беседовал с вами, братие и друзи, сродницы и знаемии, и внезапу найде на мя страшный час смертный»… Ты ведь только третьего дня беседовал с нами, твоими сослуживцами по Епархиальном училищу, был у нас на уроках, совершенно как будто здоровый, бодрый… И вот как по истине внезапу найде на тя последний час смертный… Можно ли было обо всем этом думать, можно ли ожидать?.. Можно ли было думать даже во вторник вечером, когда ты служил, как иерей, последнюю твою на земле службу в храме Божием, чему свидетелем был я, можно ли было думать, что в среду и четверг ты будешь лежать на столе безгласным и бездыханным, а мы будем стоять около тебя и петь: «со святыми упокой»?.. Да, нельзя было этого думать, нельзя ожидать, и прямо как-то не верится всему свершившемуся… Но такова, верно, воля Божия о тебе, о.Тихон!
Вот наша общая любовь к тебе снова заставила нас, твоих сослуживцев по училищу, придти сюда, чтобы еще и еще раз помолиться о твоем вечном блаженном успокоении и кроме того, выразить наше искреннее к тебе уважение и привязанность и вещественным образом.
Прими, дорогой и незабвенный о.Тихон, этот наш венок, как самое слабое выражение тех искренних добрых чувств, которые все мы питали к тебе, как своему сослуживцу и учителю, питали за твою редкую, добрую, милую душу, питали к тебе вместе и со всеми другими твоими сослуживцами.
Знаем, знаем мы, о.Тихон, что теперь тебе более приятен, более дорог и полезен иной венок, венок нетленный, молитвенный… Но мы, принося тебе этот вещественный венок, постараемся усердно сплести тебе на дорогу венок молитвенный, как можно более лучший и благоухающий, чтобы с ним проводить тебя в жизнь загробную…
За все, за все твое многое доброе для училища земной тебе поклон от всех нас!..
Слово, сказанное преподавателем В.И. Головиным
Еще несколько коротких минут… и ты навеки покинешь дорогой для тебя дом, свою семью, с которой одною ты жизнью дышал, родных и друзей, с плачем и любовью окружающих твой смертный одр… Не хочется верить, что пред нами уже почивший отец Тихон, леденеет сердце при мысли, что не увидим мы больше нашего доброго о.Тихона в своей дружной училищной семье. Весть о твоей внезапной кончине глубокою скорбью пронзила наши сердца и пред нашим умом вновь выдвинула страшную, неразгаданную доселе тайну жизни и смерти. К чему, зачем нужна твоя безвременная смерть? К чему? Жизнь твоя, действительно, была нужна. Нужна она была твоей дорогой и любимой супруге, твоим любящим деткам, к которым с такою нежною любовью относилось твое доброе отеческое сердце; нужна была твоя жизнь и церкви, как верного служителя ее; нужна была твоя жизнь твоим ученицам, видевшим в тебе отзывчивого руководителя, сердечного учителя; нужна была твоя жизнь и нам, твоим сослуживцам, имевшим в тебе доброго сотрудника и гуманного руководителя в тяжелой работе на ниве образования… Да, жизнь твоя была нужна!… Ну, а смерть твоя?!… Кому она нужна? Какова ее цель и в чем скрыт ее глубочайший смысл?! Да, мы стоим здесь, пораженные глубоким таинством смерти! Мы скорбим и плачем о горестной утрате дорогого члена нашей училищной корпорации, о добром и незабвенном председателе отце Тихоне!
Мы бы хотели, чтобы надолго продолжалась твоя жизнь, о.Тихон, хотели бы долгие годы трудиться с тобою на одной ниве, хотели бы всегда видеть твое ласковое лицо… и что же? Вместо этого пред нами безгласный о.Тихон; ангел смерти слишком рано своими крыльями коснулся твоей жизни и она, как нить, порвалась. Для чего же?! Да, можем ли мы, сами оцепеневшие от ужаса, мы, ежечасно и ежеминутно дрожащие за свою собственную судьбу, мы, случайные странники в этой юдоли, — можем ли мы решать вопросы вечности?! Наш удел – временное и конечное, а вечное и безконечное сокрыто в глубинах Премудрости Божией и нам ли, брению и праху, дерзать приподнять таинственную завесу вечности!? Пусть люди, неверующие в Промысел Божий, говорят о смерти твоей, отец Тихон, как о смерти просто случайной, может быть, безсмысленной, но мы, люди христианских убеждений, христианского настроения, правда с болью сердечной, со слезами и вздохами, но с глубокой верой в Божественное Провидение, скажем: «неисповедимы пути Промысла Божия! Господь судил и свершилось так! Да будет воля Твоя, Всевышний!»
Прости, дорогой отец Тихон, что я задерживаю твое шествие во святой храм. Ведь ты, чрез несколько минут покинешь этот дом, уйдешь от нас «во страну далече»; неужели ты отойдешь от нас молчаливым и на прощание, как добрый отец, не скажешь нам, твоим детям, доброго слова? Мне хотелось бы здесь, под сводами этого гостеприимного дома, где твоя доброта живительными лучами озаряла наши сердца, здесь мне хотелось бы еще, в последний раз услышать от тебя ласковое слово. Какое же слово ты скажешь нам, осиротелым, какое завещание ты дашь нам, с любовью притекающим тебе воздать последнее целование? Добрый отец Тихон! Ты молчишь? Неужели ты не хочешь утешить нас в эти тяжелые для нас минуты? Нет! Безжалостная, неразборчивая смерть сковала твои приветливые уста, и мы не только не можем слышать твоего последнего прощального слова, мы не можем даже видеть твоего доброго, кроткого лица, как прежде! Оно сокрыто от нас. Твое лицо, незримое теперь для нас, как бы вещает нам: друзи и знаемии и сродницы мои, не на лице моем, скрытом от вас, не на устах моих, сомкнутых для вас, не в потухших моих очах читайте вы мое последнее, прощальное к вам слово; ищите его в душе моей, она вам скажет ту силу, которая, как магнит, притягивала ко мне людей; читайте страницы прошедшей жизни моей, которая красноречивее всяких слов говорит вам: «будьте кротки и добры к людям». Вот твой последний завет нам… Да, дорогой отец Тихон, душа твоя была добрая. Не долго ты пожил с нами, а я имел счастье быть с тобою всего каких-нибудь полтора года; но и за это короткое время ты успел снискать себе общие симпатии и оставить по себе добрую память в сердцах твоих сослуживцев, твоих учениц и всех тех, с кем приходилось тебе делить труды твои на общую пользу дорогого и любимого тобою епархиального училища… Как сейчас вижу твое всегда спокойное, кроткое лицо. А твоя неподдельная простота в обращении, твой тихий, скромный, миролюбивый характер невольно привлекал к себе наши сердца… Сейчас, в эти тяжелые для нас минуты, при виде этой все еще для нас не понятной картины, при виде лежащего безгласным и бездыханным нашего доброго отца Тихона, вихрем проносятся в нашем сознании воспоминания не так давно минувших дней твоей жизни. Помнишь ли ты, наш добрый отец Тихон, как мы дружною семьей собирались в твой гостеприимный дом, как твоя добрая, ласковая речь ободряла нас, оживляла собравшихся к тебе сослуживцев, твоему радушию тогда не было конца?.. А последние дни? Ведь и ты накануне своей смерти был среди нас и как будто ничто не предвещало столь внезапного заката твоих дней… Думал ли ты, добрый отец Тихон, что «близ есть, при дверех» тот час, когда бившееся благородными чувствами, трепетавшее лучшими надеждами твое доброе, отзывчивое сердце замрет?! Нет, ты не думал… Прощаясь на днях со мной, ты с обычным радушием звал меня к себе на дружескую беседу в дни русского веселья… и что же?! Мы откликнулись на твой зов, мы собрались к тебе в тот же дом, где всюду чувствовалась теплота твоей ласки… но уже собрались не на дружескую беседу, не для радости и веселья, а затем, чтобы поклониться тебе в последний раз, над твоим гробом пропеть христианскую песнь «со святыми упокой отца Тихона» и сопутствовать твоему последнему шествию во святой храм, где часто раздавался голос твоей пастырской молитвы… Не буду задерживать тебя, отец Тихон. Благослови нас в последний раз и иди с миром. Мы, верные твои сослуживцы, с любовью будем чтить твою память и будем молиться о тебе. Спасибо тебе, о.Тихон, за все твое доброе…
Иди же, иди, наш добрый отец Тихон, с миром туда, где нет безсильной смерти и где нет бездушной жизни!..
Вечная тебе память, наш добрейший отец Тихон!
Поучение, произнесенное священником В.А. Чернышевым
«Зряще мя безгласна, и бездыханна предлежаща, восплачите о мне, братие и друзи, сродницы и знаемии: вчерашний бо день беседовал с вами, и внезапу найде на мя страшный час смертный…Но прошу всех и молю, непрестанно о мне молитеся Христу Богу, да не низведен буду по грехом моим на место мучения, но да вчинит мя иде же свет животный».
Да, братие, лежащий пред нами пастырь, возлюбленный наш брат и сослуживец, внезапно отошел от нас к Христу Богу.
Еще утром того дня он, как иерей Бога вышняго, приносил безкровную жертву о грехах всех христиан живых и мертвых, вечером совершал заупокойное бдение, и в ту же ночь его уже не стало; и уже мы должны молиться о нем, о его грехах вольных и невольных, дабы Премилосердный Отец наш небесный вчинил его в райских блаженствах.
По-видимому, смерть есть одно из самых обыкновенных явлений в природе. «Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти», — говорит слово Божие.
Но при всем этом мы никак не можем освоиться с этим явлением, никак не можем помириться с этою своею долею. О, чудесе! Что сие, еже о нас бысть, таинство, како предахомся тлению? Како сопрягохомся смерти? – поет св. церковь. И подлинно, тайна смерти так же не разгадана, как и тайна жизни. И если бы то же Слово Божие, которое открыло нам тайну происхождения жизни, не открыло тайны появления смерти, то эта последняя всегда стояла бы пред нами столько непостижимою, столько же и страшною загадкою.
Но благодарение Богу, что он даровал нам благодать веры, которая освещает пред нами эту бездну, называемую смертью.
Наша вера не учит только, но утешает и примиряет нас со смертью. Она собирает нас около умерших, как около живых; она из уст умерших передает нам слова к живым, не представляя только бездушное, как живое, а на самом деле сближая живых с усопшими, как одинаково живущих пред Богом, только видимо разлученных друг от друга. Аще живем, аще умираем, Господни есмы, — говорит Слово Божие. Поэтому мы говорим с умершими, как с живыми; мы, как бы в присутствии их, изливаем пред ними нашу скорбь об их отсутствии – утере; мы возносим за них хотя слабую, но искреннюю молитву к Богу. Таким образом мы не прекращаем общения с ними и верою переходим тот предел, который никаким другим способом переступить не можем. Вот единственное утешение, которое тем действительнее, чем живее уверенность в действительности того, что преподает нам вера к нашему утешению. Св.вера наша не просто выдает за истину то, чего так жаждет сердце человеческое, но и представляет несомненное ручательство за действительность своего удостоверения. «Если бы Христос не возстал», — говорит она, то и наши надежды на жизнь вечную были бы обманом и самообольщением; но Христос возстал, мы веруем не в умершего только, но и в Воскресшего. Если же Христос возстал, то жизнь значит, торжествует, и не жизнь, а смерть есть преходящее – временное явление.
Пусть внешние явления сменяются, ход жизни продолжается путем неизменным, но силою и волею Премудрого и Всеблагого Творца, Промыслителя и Искупителя нашего, все направляется к блаженному безсмертию нашему. И рано или поздно, все должно разрешиться в радость вечной, нескончаемой жизни. Счастливы мы, когда в нашей смерти видим залог жизни нескончаемой и, в силу нашей веры и любви своей ко Господу, уповаем быть причастниками этой нескончаемой вечно-блаженной жизни. Но, несмотря на все утешения самой веры, мы не можем не скорбеть об утрате дорогой для нас жизни. Что же? Уступим этой скорби; она в известной мере естественна и даже священна для нас. Сам Господь Спаситель наш возскорбел духом, возмутился и прослезился над умершим другом Своим Лазарем, и при том тогда, когда так близка была минута воскресения Лазаря. Смерть, хотя и временна, все же есть действительное горе для нас, как плод разъединения человека с Богом данною жизнью. Но силою веры в Искупителя и упованием воскресения с Ним уничтожается в скорби нашей то, что могло и должно было бы сделать ее безотрадною и убийственною. Так некогда писал Св. Ап. Павел к христианам, не воспрещая им всякой скорби об умерших, но только заповедуя не скорбеть подобно неверующим, которые не веруют в воскресение мертвых и будущую загробную жизнь.
Что мы можем сказать в утешение осиротевшему семейству?.. Все слова утешения мало действительны в утолении постигшей их скорби. Все утешение, вся надежда их только в Боге. Жив Человеколюбец Бог, Отец сирот и Судия вдовиц, приемлющий под Свое особенное попечение тех, которые, по Его же премудрой,, но непостижимой воле, лишаются земной помощи. Много мы можем указать примеров, как из истории, так и из современной жизни, что Отец наш небесный никогда не презрит молитвы сирого и вдовицы, егда излияет пред Ним прошение, — говорит слово Божие.
Благословен Бог наш, даровавший нам благодать веры. Благословен Бог, наказующий и милующий нас и милостью Своею претворяющий самую скорбь нашу в неземное утешение… Дадим, присные усопшего, дадим место скорби нашей, но примем и утешение веры, которое тем ближе к нам, чем дороже наша утрата. Сохраним, братия, навсегда общение с усопшим во взаимных молитвах наших друг за друга. Помолимся все вместе с церковью о прощении вольных и невольных прегрешений усопшего собрата нашего иерея Тихона, поелику несть человек, иже жив будет и не согрешит.
Вечная тебе память, дорогой наш брат и сослужитель о. Тихон! Твоя житейская простота, твоя безхитростность, твоя уживчивость со всеми всегда будут у нас в памяти как залог всегдашнего молитвенного общения между вами.
Вечная тебе память! Аминь.
Слово, сказанное свящ. С.Танаевским пред началом чина погребения усопшего
Усопший собрат, незабвенный о.Тихон!
Позволь и мне, твоему другу и товарищу, с которым ты почти 20 лет жил «душа в душу», позволь и мне у гроба твоего поведать те думы и чувства, которые невольно наполняют мою душу сейсас.
В настоящие минуты все мы, твои братие и друзи, сродницы и знаемии, собрались под своды сего св. соборного храма, где ты служил, воздать тебе последний христианский долг на земле: собрались помолиться за тебя у гроба твоего, проститься с тобою и надгробным пением проводить тебя в вечность, проводить туда, куда и мы все пойдем вслед за тобой, — одни раньше, другие позже, но все, все непременно одной дорогой пойдем. Так заповедал, как поем мы и ты пел так недавно вместе с нами, Сотворивый и Создавый человека и рекий: «Земля еси и в землю отъидеши, аможе вси человецы пойдем». И мы воочию постоянно убеждаемся, вот и сейчас опять – на твоей смерти, что слово Создателя нашего истинно и непреложно. Вся мудрость земная, вся наука человеческая, ограждающая и охраняющая здоровье человека, охраняющая жизнь его на земле, вся она нема и безгласна пред таинством смерти, нема и безгласна пред силою этого Творческого повеления: «Земля еси и в землю отъидеши».
Но неужели этим нашим отшествием в землю и кончается все наше бытие? О если бы так, как ужасно, безцельно и безсмысленно было бы оно!.. Нет, этого не может быть! Даже здравый смысл с этим не мирится… А святая вера наша, утешая нас при виде наших присных, во гробах лежащих, так победоносно нам вещает: Христос у нас воскрес и теперь ни один умерший не останется во гробе. Он, воскресший, Он, Победитель ада и смерти, является теперь для всех нас, смертных и умирающих, является самым верным ручательством, что и мы, умирающие и во гробех лежащие, и в землю отходящие, непременно возстанем из гробов своих, как возстал Он тридневно из гроба…
Если смерть была столь страшной и ужасной для нас до Христа, если тогда все люди, по слову апостола, были «под страхом смерти», если тогда все так трепетали при одной мысли о ней, то теперь, когда Христос «разрушил крестом Своим смерть и отверз разбойнику рай», теперь смерть стала для нас нисколько не страшной, она стала, по слову того же апостола, для верных Христу даже «приобретением», потому что чрез нее мы из страны скорби и печали переходим в страну света, радости и вечного покоя, где нет уже больше тех болезней, тех страданий, той печали и воздыхания, чего так много видится в настоящей нашей земной жизни.
Вот поэтому-то вслед за воскресением Христа и раздался по всей вселенной победный восторженный клич: «смерть, где теперь твое жало? Ад, где твоя победа? Воскресе Христос, и ты низвергся еси! Воскресе Христос, и жизнь жительствует! Воскресе Христос, и мертвый не един во гробе! Христос, возстав от мертвых, начаток, умершим бысть!»…
Так пот почему, бр. христ., и слышим мы каждый раз в чине христианского погребения, особенно в чине погребения иерейского, столько светлого и отрадного, столько успокаивающего, умеряющего и облегчающего нашу скорбь при виде смерти.
Даже внешняя обстановка настоящая, — и в белом облачении лежащий наш усопший собрат о.Тихон и наши белые ризы, и путь шествия, усыпанный зеленеющими ветками, — все, все это вещает нам не скорбь, а радость, вещает не о смерти и разрушении, а о новой лучшей жизни, куда мы провожаем тебя, наш возлюбленный собрат…
Все так, все это весьма отрадно и успокоительно для верующего христианского сердца… Но только зачем же, зачем так рано, так скоро уходишь ты от нас, о.Тихон? Жить бы, жить тебе надо, да долго, долго еще служить вместе с нами… Вот мысль, которая невольно нам, слабым и немощным духом и верою, приходит в голову, при виде тебя лежащим днесь пред нами безгласным и бездыханным…
Но, братия, наши человеческие думы, наши планы и желания, мы видим, то и дело расходятся с волею Того, Кто «глубиною мудрости человеколюбно все в жизни нашей устрояет и одно, одно полезное всем нам подает».
Как всегда, так и в данном случае… Как нам ни жаль тебя, как ни горько, как ни тяжело так рано, так неожиданно расставаться с тобой, но очевидно для тебя-то, о.Тихон, лучше, полезнее сейчас, в эти ранние молодые годы уйти от нас… Если бы не лучше, Господь бы не взял тебя от нас, Он неприменно продлил бы дни твоей жизни… и для семьи твоей осиротевшей, и для твоего престарелого отца, и для детей твоих духовных, и для нас всех, твоих сослуживцев, искренно тебя уважавших и любивших за твою простую добрую, безхитростную душу.
Поэтому, как ни больно, как ни грустно, смиримся, братия, и покоримся Воле Создателя, и не будем считать безсмысленной раннюю смерть о.Тихона, ибо мы здесь пока ведь многого, очень многого из Его воли не понимаем, ибо видим Его пока, по слову апостола, «Яко зерцалом, в гадании» и волю то Его познаем и разумеем только «отчасти»… Но придет тот день и час, когда все поймем, все уразумеем и еще более тогда уверимся и убедимся, что он поистине «глубиною мудрости человеколюбно все в жизни нашей земной устроял и все, все к лучшему и полезному направлял», — узнаем тогда мы, почему и тебя, о.Тихон, так рано Он отозвал к Себе…
Пусть же наша естественная скорбь при настоящей разлуке с тобой, наш тишайший и кротчайший, умерится этим нашим христианским упованием….
Пусть она умеряется и облегчается еще и тем, что для любовного молитвенного общения нашего с тобой ведь нет никаких препятствий и по смерти твоей. Любовь смерти не знает, любовь – вечное жизненное начало! И если мы тебя любили при жизни твоей, то ничто, ничто не мешает нам любить и помнить тебя и выражать эту любовь прежде всего в молитве за тебя, в чем ты теперь больше всего нуждаешься. Не даром, разлучаясь сейчас с нами, ты и обращаешься к нам с этой мольбой прежде всего: «Братие мои, друзи, сродницы и знаемии, всех, всех вас усердно прошу и молю: непрестанно молитеся о мне ко Христу Богу, да не низведен буду по грехам моим на место мучения, но да вчинит мя Господь, идеже свет животный».
И ужели мы, братия христиане, не внемлем этой последней к нам мольбе усопшего нашего собрата?… Непременно внемлем, непременно помолимся, если только мы любили Его, помолимся за о.Тихона, если желаем, чтобы и за нас помолились наши собратие, когда мы также будем лежать безгласными и бездыханными.
Наконец, пусть настоящая наша скорбь при разлуке с тобой, дорогой друг и товарищ, растворяется и той еще нашей несомненной христианской надеждой, что телесная наша разлука с тобой, как сказал я в начале своего слова, только временная… Раз Христос возстал от мертвых, то придет тот светлый и радостный день и час, в который все, все сущие во гробех услышат победоносный зов Воскресшего Христа Жизнодавца, услышат властный зов Его к возстанию и все тогда возстанут из гробов своих… Возстанем тогда и мы с тобой, дорогой о.Тихон, и снова увидимся…
А теперь пока, до этого нашего всеобщего возстания, до этой нашей встречи за гробом, будем же, возлюбленный, усердно молиться друг за друга, мы здесь за тебя, а ты там, в горнем мире, поминай нас непрестанно пред Богом!
Да будет тебе от нас вечная молитвенная память!
Аминь.
Слово, сказанное смотрителем Елабужского Духовного училища Н.Н. Коцинским при последнем прощании с усопшим о.Тихоном
«Придите последнее целование дадим, братие, умершему, благодарящее Бога».
Святая любовь собрала нас, братие, у сего гроба в последний раз поклониться бездыханному телу и горячо, усердно помолиться об общем нашем друге и брате о Христе, дорогом, незабвенном отце Тихоне, чтобы Милосердный Господь и Спаситель наш упокоил его чистую, любящую душу со святыми в небесных обителях.
Тревожное, мучительное чувство невольно щемит наше сердце. Как то больно, тяжело делается на душе, когда подумаем, что друг наш, отец Тихон, так рано, неожиданно ушел от нас в иной, лучший мир. Невольно хочется сказать: «жить бы ему, долго жить!». Ведь он был так еще молод: только что достиг полного духовного и телесного мужества. Все силы его души, ума и сердца только что приобрели высшее напряжение, надлежащий расцвет и способность к плодотворной творческой работе на великой ниве царства Божия. И вдруг он оставил нас, унес в холодную могилу лучшие надежды, радости своих друзей и особенно кровных родных: молодой супруги, престарелого отца и двоих малолетних детей, живших и дышавших солнечною, лучезарною теплотою его нежного, любящего сердца.
Но пусть не смущается, успокоится и утешится наше больное, истерзанное горем сердце. Грех, недостойно христианина падать духом, предаваться унынию. Святая православная вера учит нас, что Милосердный Господь, посылая горе и крест для нашего спасения, дает нам и силы перенести их мужественно, благочестно, со славою для Его святейшего имени и пользою для нашего духовного совершенствования и спасения. Да будет с нами всегда и во всем святая воля Божия. С искренним смирением, детскою покорностью и горячею верою в искупительные заслуги Христа, Сына Божия, возлюбившего нас и пролившего за наши грехи на кресте Свою безценную, честную Кровь, усердно, от всего сердца помолимся об упокоении души незабвенного друга нашего, отца Тихона. Возблагодарим Господа за великие блага, дарованные Им покойному в течение всей его жизни, а чрез него обильно излитые и на нас, духовно связанных с ним в единый братский союз, освященный божественною благодатью Главы церкви, Спасителя и Бога нашего, Господа Иисуса Христа. Возблагодарим Господа, прежде всего за то, что Он даровал отцу Тихону самую жизнь, этот великий дар Божий, а с нею и все те блага и радости, какие он получал от жизни, наслаждаясь премудрым устройством, дивною красотою и гармониею мира, постепенно развиваясь и обогащаясь полезными познаниями, высокими светлыми мыслями, прекрасными чувствами и стремлениями, духовно возрастая и совершенствуясь.
Принесем особенную горячую благодарность Богу за то, что он, по Своей безконечной милости и любви, удостоил отца Тихона величайшего счастья и чести быть христианином, священником, совершителем Св. Христовых Таинств, учителем христианской веры и нравственности, провозвестником в церкви возвышенных евангельских истин, принесенных с неба на землю воплотившимся Сыном Божиим.
При ярком, животворном свете этих величественных небесных истин, проясненных в уме высшими богословскими науками, покойный отец Тихон научился смотреть на жизнь и ее различные проявления оком верующего христианина. Он видел следы Божественного Промысла, ведущего людей к вечным целям блага и спасения, как в исторических судьбах всего человечества, так и в жизни каждой отдельной личности. Смиренно усматривал проявление этого дивного промысла и в своей собственной жизни, и был счастлив, покоен, светел душою.
И, действительно, в жизни и нравственной личности отца Тихона было много поучительного и трогательного для христианского ума и сердца. Сын бедного псаломщика, с детских лет испытавший всю горечь тяжелой нужды и нравственного унижения, нередко калечащих несчастных детей, покойный, по милости Божией, сохранил и развил те прекрасные, редкие свойства природные, которые во время его служебной деятельности привлекали к нему всех, кто имел счастье близко знать и понимать его. Преобладающими чертами характера отца Тихона были: душевная ясность, евангельская простота, незлобие, доброжелательность и благодушие, соединенные с редкою отзывчивостью на все благородное, святое и нравственное. Он хорошо умел радоваться с радующимися и плакать с плачущими. Эти счастливые свойства характера отца Тихона создавали вокруг него нравственную атмосферу, вполне благоприятную для разумного пользования и наслаждения благами жизни, сделали его идеалистом по взгляду на жизнь и людей. Его сослуживцам легко, приятно было работать вместе с ним, а в часы свободные от трудов праведных было приятно отдохнуть в его дружеской, задушевной беседе: чем-то теплым, человечным, родным веяло на душу от всего его существа. Смотря на него, невольно хотелось прощать, верить и любить.
С светлым благородным чувством вспоминаю его совместную службу в Елабужском духовном училище, продолжавшуюся свыше трех лет. Отец Тихон поступил на эту службу учителем греческого языка. Прекрасно зная свое дело, энергичный и любвеобильный, он скоро завоевал симпатии учеников и сделал преподавание мертвого греческого языка живым и легким даже для слабых по дарованиям учеников. Отрадно было видеть, как разумно и заботливо покойный относился к ученикам, как умело он ободрял, воодушевлял и вдохновлял каждого из них. Он никогда не ограничивался только изучением мертвых форм языка, но всегда обращал самое серьезное внимание на умственное и нравственное развитие учеников, относился к ним с глубокою гуманностью, милосердием и христианской любовью. Поэтому все ученики горячо любили отца Тихона, вспоминают о нем с светлым благородным чувством и, несомненно, усердно помолятся о нем, когда узнают о его преждевременной кончине. Своими отношениями к сослуживцам в духовном училище о.Тихон оставил в их душе самое отрадное, дорогое воспоминание. Он был не только добрым, прекрасным товарищем, всегда дружно работавшим для общего блага, но и человеком-христианином, горячо отзывчивым на личное горе и нужду каждого, любовно помогавшим не только словом, но и делом. Свои симпатии к духовному училищу о.Тихон сохранил и после того, как оставил его, всегда любовно, тепло и сердечно относясь к своим бывшим сослуживцам. Вот почему последние считают своим нравственным долгом молитвенно выразить ему свое глубокое почтение, горячую преданность и благодарность вместе с учениками духовного училища.
Итак, представляя себе великие милости Господа Бога нашего, Господа Иисуса Христа к незабвенному о.Тихону, возблагодарим за них Милосердного Господа и усердно, пламенно помолимся, чтобы Господь упокоил его со святыми в невечернем дне царствия Своего.
В поучение же и память о светлых, прекрасных свойствах души о.Тихона, дадим обет у его гроба быть добрыми, хорошими, любящими не только словом, но делом и истиною, и это будет самым лучшим, нетленным венком на гроб почившего.
Боже великий и чудный, смертью смерть поправый и своим воскресением нам воскресение даровавый! Благодарим Тебя за великие милости и дары, явленные к новопреставленному священно-иерею Тихону. Усердно молим Твою благость и любовь – простить ему все вольные и невольные прегрешения и сподобить его царствовать со Святыми в вечной славе Твоей. Аминь.
На смерть о.Тихона
(Стихотворение, составленное воспитанницей V кл. Епархиального училища А.Ш.)
Ты скончался, наш добрый учитель,
Ты ушел в светлый Бога чертог,
Взял тебя от нас Он, Повелитель,
Взял так рано… Всесильный Он Бог!
Его добрую душу, я знаю,
Ты вознес в рай, в обитель Свою.
Я надеюсь и всех уверяю,
Он не умер, он жив, он в раю.
Но зачем Ты, Великий, о Боже,
Так ускорил кончину его,
И на мрачное, смертное ложе
Положил человека сего?
Его жизнь была счастьем для многих,
Его кротость была велика,
И ласкала несчастных, убогих
Его щедрая часто рука.
И безхитростной, славной душою
Изумлял он знакомых, друзей,
Добротой же до гроба большою
Он сиял, как звезда над землей.
Честно, мирно свой путь совершая,
Он трудился, как в улье пчела,
И всему помогал, свой покой нарушая,
Совершая благие дела.
Он скончался в цветущие годы,
Он оставил жену, двух детей,
Боже, силы ей дай и невзгоды
Перенесть помоги скоро ей.
Духа твердости дай ей, Спаситель,
В сердце матери кротость вдохни.
Для малюток, Небесный Учитель,
Ей здоровье и жизнь сохрани.
Спи спокойно в холодной могиле своей,
Добрый, славный наш пастырь, отец,
О душе твоей нашей душой
Мы помолимся Господу Богу
Признательная ученица А.Ш.