Из книги: "Белов В.Н. «Кавалерист-девица» глазами современников. Библиографическое исследование печатных источников XIX – начала ХХ вв. о Надежде Андреевне Дуровой./ В.Н.Белов, Елабуга, Издание Елабужского Отделения Русского Географического Общества, 2014. – 311 с."
Кутше Н.И. К открытию памятника Дуровой-Александрову. Историко-литературный журнал. Том LXXXVI. Декабрь 1901. СПб., Типография А.С.Суворина, 1901 стр.1117-1123
К открытию памятника Дуровой-Александрову
В небольшой биографической заметке, под заглавием «Дуров-Александров», напечатанной в мартовской книжке «Исторического Вестника» 1894 г., я упоминал, что один из граждан города Елабуги, П.К.У., намерен был поставить на могиле Дуровой ее мраморный бюст. К сожалению, он не успел привести своей мысли в исполнение – смерть унесла его в могилу.
Но вот 14-й Литовский драгунский (прежде уланский) полк, в рядах которого Дурова сражалась под Смоленском и Бородиным, узнав о неприглядном положении могилы Дуровой, ассигнует 200 рублей и просит елабужского исправника привести в порядок могилу и поставит приличный памятник. Благодаря пожертвованию граждан г.Елабуги, И.И. и Ф.В. Стахеевых, сумма на устройство памятника достигла 525 рублей. Помощник исправника, г.Андреев, бывший офицер, принимал в этом самое живое участие, лично ездил в Нижний Новгород и заказал памятник.
11 октября, в 12 часов дня, звон колокола в Троицкой церкви возвестил жителям г.Елабуги о начале скромного торжества. Несмотря на небольшой ветер, погода была прекрасная. Солнце ярко светило. Улицы нашего небольшого города покрылись идущими и едущими. Все спешили помолится за покойную. Многие знали ее лично или по рассказам. После панихиды, отслуженной духовенством всех церквей города, при пении хором соборных певчих «Вечная память», раздался ружейный залп местной воинской команды, и завеса, покрывавшая памятник, спала. Залп прогремел еще дважды. Военный оркестр духовой музыки исполнил «Коль славен наш Господь»; в это время духовенство окропило памятник святою водою. Какая-то старушка, стоявшая около меня, тихо всхлипнула и произнесла: «Упокой, Господи, ее душеньку в селениях праведных». Может быть, Дурова помогла в чем нибудь этой старушке или ее родным. Кто не знает в Елабуге доброй и отзывчивой души Дуровой, которая делилась последним и ходатайствовала нередко за обиженных перед городничим Ерличем, который иногда прятался от нее, чтобы отделаться от надоедливых просьб?
Памятник из темно-зеленого тверского гранита сделан просто, но красиво. Он окружен железною решеткою, украшенною венками из искусственных цветов. У подножия его возложен металлический венок от жителей г.Елабуги. На медной доске с лицевой стороны памятника выгравированы эмблемы полка и следующая эпитафия:
Надежда Андреевна Дурова.
По повелению Императора Александра, Корнет Александров,
Кавалер Военного Ордена.
Движимая любовью к родине,
поступила в ряды Литовского Уланского полка.
Спасла офицера, награждена Георгиевским крестом.
Прослужив 10 лет в полку,
произведена в Корнеты и удостоена чина
Штабс-Ротмистра.
Родилась в 1783 году. Скончалась в 1866 году.
Ми ее праху!
Вечная память в назидание потомству
Ее доблестной души[1].
Говорились речи. Елабужский воинский начальник, полковник Занфиров, сообщил краткие биографические сведения о Дуровой, как о воине, о ее подвигах в прусской компании, во время войны 1812 года, наградах, которые она получила, и о том милостивом внимании, какого она удостоилась со стороны императора Александра I.
Городской голова Башкиров указал на Дурову, как на явление феноменальное, коснулся ее литературной деятельности и скучной, однообразной жизни в г.Елабуге за последнее время ее жизни.
Дурова заслуживает удивления даже в наше время, богатое эксцентричными личностями. Едва ли можно объяснить явление ее воспитание, семейными неурядицами и счастливым стечением обстоятельств. Нет, Дурова – сложная психическая натура; она имела исключительный характер и необыкновенную энергию. Всю жизнь свою, до самой глубокой старости, она постоянно чем нибудь была занята, трудилась и работала, насколько ей позволяли силы.
Ей было уже за 50 лет, когда она выступила на литературном поприще, и Пушкин благословил ее словами: «Будьте смелы, выступайте на поприще литературное столь же отважно, как и на то, которое вас прославило. Полумеры никуда не годятся»[2]. Печатая ее первое литературное произведение (отрывки из ее «Записок»), он предпосылает несколько лестных для ее самолюбия строк: «С изумлением мы увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют пером быстрым, живописным и пламенным».
Белинский, прочитав в «Современнике» статью: «Записки Н.А.Дуровой, издаваемые А.Пушкиным», удивляется, что она написана таким хорошим языком, и кем-же? – женщиною. «Если это мистификация», говорит он, «то, признаемся, очень мастерская; если подлинные записки, то занимательные и увлекательные до невероятности»[3].
Когда вышли в свет первые произведения Дуровой, то Белинский, разбирая «Записки Александрова» (Дуровой), вышедшие в 1839 году в дополнение к «Девице-Кавалеристу», с восторгом отзывается об ее произведении: «Что за язык, что за слог у Девицы-Кавалериста! кажется сам Пушкин отдал ей свое прозаическое перо, и ему-то обязана она этою мужественной твердостью и силою, этою яркою выразительностью рассказа, всегда полного, проникнутого какою-то скрытою мыслию»[4].
Повесть «Павильон», лучшее произведение Дуровой, Белинский защищает от нападок критиков противного лагеря. «Сын Отечества» называет фабулу рассказа этой повести «неестественным нравственным уродством, а уродство – не принадлежность искусства изящного». Белинский находит, что повесть «очень растянута, без чего ей не было бы цены, не как художественному произведению, но как в высшей степени мастерскому рассказу истинного события. Глубокое и резкое впечатление производит этот рассказ, за исключением обилия подробностей и некоторой растянутости, так энергически и с таким искусством изложенный»[5].
Так же благосклонно встречает он и черемисскую повесть автора «Серный ключ».
Большая часть сочинений Дуровой имеет биографическое и отчасти историческое значение, как свидетельство очевидца военных событий своего времени. В них Дурова переживает свою молодость, лица и события снова проносятся перед нею; картины, рисуемые ею, рельефны, ярки и нередко художественны, язык отличается меткостью и силою.
Но вот она вступает в область вымысла, несбыточных фантазий, всяких нелепостей и чертовщины, — и рассказ запутан, неестественен, мысли никакой. Яркий талант ее блеснул метеором и рассыпался в прах. Появление повести Дуровой «Ярчук, собака-духовидец» вызвало горькое разочарование со стороны Белинского: «И вот наша современная литература! В куче книг видите вы одну с именем автора, которого первые сочинения обнаруживали замечательное дарование, с жадностью хватаетесь за нее, — и что же? прочитываете две-три страницы и бросаете… Нет ничего тяжелее обманутых ожиданий»[6]. Упрек резкий, но справедливый. Дурова последнее время своей литературной деятельности писала много, торопливо, не отделывала, не вынашивала своих произведений. Подражая рассказам Гофмана, она просмотрела в них глубокий смысл, поэтическое олицетворение их природы, их жизненность. Рассказы Гофмана и теперь прочтутся с удовольствием, а сочинения Дуровой вызовут скуку, утомление и не всякий осилит ее рассказы до конца.
Трудно сказать, какие причины заставили ее бросить перо, бросить так, что она потом ни разу не делала попыток, как это положительно известно, не любила впоследствии говорить о своей литературной деятельности и не берегла своих рукописных сочинений, которые лакей ее раздавал знакомым, а она не обращала внимания.
Может быть, это происходило от некоторых странностей характера (многие из рода Дуровых отличались странностями) но скорее всего, наступила реакция после бурной военной жизни и усиленных литературных трудов, энергия и живость сменились апатией и равнодушием.
Дурова не оставила следа в истории развития русской литературы, и имя ее не занесено ни в один учебник по словесности. Многие с удивлением спрашивают: «разве она что нибудь написала?». Об ее военных подвигах часто знают по слухам или по роману Мордовцева «Двенадцатый год», в котором, кстати сказать, личность ее слишком идеализирована, и некоторые подробности ее жизни не согласны с действительностью.
Приводим список сочинений Дуровой в хронологическом порядке:
1) «Записки Н.А.Дуровой» («Современник», 1836 г., т. II)/
2) «Девица-кавалерист. Происшествие в России» 2 ч., издал Иван Бутовский. СПб., 1836 г. Отрывки из этого произведения и помещены А.С. Пушкиным, в «Современнике» в виде «Записок».
3) «Елена Т-ская красавица». Рассказ Александрова (Библиотека для чтения», т.XXIII, 1837 г.).
4) «Год жизни в Петербурге, или невыгоды третьего посещения» Соч. Александрова. СПб., 1838 г.
5) «Граф Маврицкий» Александрова (Девица-кавалерист). Напечатано в «Библиотеке для чтения» за 1838 г., т. XXVII.
6) «Гудишки». Роман в 4-х част., сиочн. Александрова. СПб., 1839 г.
7) «Записки» — дополнение к «Девице-кавалеристу». 1839 г.
8) «Серный ключ» (черемисская повесть). Александрова. Напечатена в сборнике Смирдина «Сто русских литераторов», т.I, 1839 г.
9) «Павильон» Александрова («Отечественные записки» за 1839 г., т.I).
10) «Клад». Соч. Александрова. СПб., 1840 г.
11) «Ярчук, собака духовидец» Соч. Александрова. СПб., 1840 г.
12) «Угол». Соч. Александрова. СПб., 1840 г.
Если считать «Записки» и «Девицу-кавалерист» за одно произведение, то Дурова напечатала всего 10 сочинений. Большинство журналов, издаваемых в то время, помещало о них свои рецензии. Кроме вышеупомянутых отзывав А.С. Пушкина, Белинского и «Сына Отечества» (о повести «Павильон»), роман «Гудишки», повести «Угол», «Клад», «Ярчук» — разобраны в «Библиотеке для чтения» за 1839 и 1840 г., а «Год жизни в Петербурге» в «Современнике» за 1838 год.
Со времени смерти Дуровой-Александрова и до настоящего времени напечатано несколько биографий и библиографических заметок о ее жизни, в которых иногда касаются и ее литературных трудов.
1) «К биографии девицы-кавалериста». Сост. Н.Д. «Голос» 1863 г., № 346.
2) «Надежда Андреевна Дурова». Биографический очерк. «Вятск. Губернск. Ведом.» за 1866 г., № 28.
3) «Заметка о похоронах Надежды Андреевны Дуровой» «Вятск. Губ. Вед.» за 1866 г., № 40.
4) «Некролог Дуровой». «Иллюстрир. Газета» В.Зотова, 1866 года.
5) «О смерти Дуровой и указ об отставке штабс-ротмистра Александрова-Дурова» «Весть» за 1866 г.
6) «Письма А.С.Пушкина к Дуровой». «Русский Архив» за 1872 г., стр. 2043.
7) «Девица-кавалерист» «Русский Архив» за 1872 г. стр. 2043.
8) «Русские женщины нового времени» Д.Мордовцева. СПб, 1874 г.
9) «Из записной книжки» бар. Бюллера. «Киевская Старина» за февраль 1886 г.
10) «Кавалерист-девица» Соч. Байдарова. СПб. 1887 г. Изд. ред. «Досуг и Дело».
11) «Кавалерист-девица и Пушкин» А. Суворина. «Новое Время» за 1887 г. Заметка относительно вышеприведенного соч. Байдарова, представляющего почти буквальную перепечатку «Записок» Дуровой.
12) «Кавалерист-девица и Дуровы» Юлинова. «Исторический вестник» за февраль 1888 года.
13) «Надежда Андреевна Дурова» Е.Некрасовой «Исторический вестник» за сентябрь 1890 г.
14) «Дуров-Александров» Н.Кутше. «исторический вестник» за 1894 г., № 3.
15) «К портрету Н.А.Дуровой» Д.К.З. «Исторический вестник» за 1901 г., № 9.
16) «Энциклопедический Словарь» Плюшара.
17) «Библиографический Словарь» Брокгауза и Эфрона. СПб, 1893 г., т. XI, стр. 247.
18) Рукопись Н.В. Сушкова, хранящаяся в Московском Румянцевском музее, № 1356.
Кроме того, сведения о Дуровой-Александрове встречаются в «Записках Т. Пассек», т.II, и в «Русской Старине» (напечатано 12-1 лет тому назад, но за какой именно год, точно не упомню).
Никольский рынок не мог оставить незамеченными сочинения Дуровой. У одного книгоноши нам пришлось видеть «Женщину-воина» (переделка из «Девицы-кавалериста»). Осетров написал целую эпопею в 4-х действиях под заглавием «12-й год. Девица –кавалерист», 1888 г.
Свою заметку мы кончим пожеланием, чтобы 14-й Литовский драгунский полк, для которого особенно дорога должна быть память о Дуровой-Александрове, позаботился устроить в своей полковой библиотеке небольшой музей, в который могли бы войти все сочинения Дуровой, биографические сведения о ней, ее портреты и проч.
Н.А. Андреев, помощник исправника в г.Елабуге, передавал мне, что у проживающего в настоящее время в г.Вятке отставного офицера Д.Вилькова, отец которого был женат на сестре Н.А. Дуровой, хранится боевая сабля девицы-кавалериста, портреты в разные моменты ее жизни, некоторые из напечатанных ею сочинений и картина, написанная масляными красками и изображающая спасение ею офицера Панина.
Н.И.Кутше
[1] Правописание подлинника с переводом в современную орфографию
[2] Соч. А.С. Пушкина. Изд. Суворина. СПб. 1888 т., т.VIII
[3] Соч. В Белинского. Изд. Солдатенкова. 1859 г., ч.II, стр.77
[4] Ibidem, ч.III, стр. 78-81
[5] Ibidem, ч.III, стр. 78-81
[6] Ibidem, ч.IV, стр.32