Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."
Текст воспроизведен по изданию: Мустафина Д. Материалы о «башкирском возмущении» 1735 года. «Эхо веков» 1999, № ¾
Сего 1735-го году сентября 5-го да 6-го чисел получены из Мензелинска от полковника Протасова два писма, в которых написано:
В 1-м. Сентября ж-де 3-го числа, подъехав под Мензелинск башкирцев и копясь зборище великое из-за Ику, которых он от города отбил. И был с ними бой с утренней зори до вечера, у которых-де толко из ружья и ис пушек побито, а что числом, написать неможно: многих увозят с собою. А было-де их войска самых воров человек с тысячю или болше. И тревога-де бывает за все, и о прибавке людей требовал указу. Да он же Протасов объявляет, как-де действительной статской советник и губернатор будет следовать к перевозу реки Камы, чтоб в переезде, ежели малолюдством, иметь немалое опасение. И, как-де видно, по приезде их копится много.
В 2-м. Как он же, губернатор, на той стороне Камы будет следовать, чтоб быть в великой осторожности и о протчих башкирских обращениях объявляет.
Да сего же сентября 8-го числа посланной с аммуницею в Уфу казанского гварнизона Уфинского полку капитан Чертов доношением объявил, что за опасностию от башкирцов никак ему следовать в Уфу водою неможно, и за тем стоит в реке Каме близ Белского устья.
Да сего же сентября 9-го числа дворцоваго села Елабуги управитель камор-лакей Иван Котляревской доношением объявил, что за Камою в селе Челнах и в деревне Калинове починке сего ж сентября 4-го и 5-го чисел набегами оных воров-башкирцов побито обывателей до смерти пять человек да елабуских три, ранено пять. А оное село Челны от Елабуги разстоянием пятнатцать, на берегу Камы реки, Калинов починок от Елабуги же дватцать пять, а от Камы десять верст.
Того ради Правительствующему Сенату сим доношу, что я в село Елабугу прибыл сего же сентября 7-го дня. И со оных полученных ведомостей и с поданного от управителя Котлеревского доношения, и по тем ведомостям и доношению, какое мною определение учинено, и куда указами и ордерами о предосторожности и о протчем подтвержено, при сем приобщаю копии.
Токмо при мне регулярного войска имеется самое малое число, а нерегулярного ничего не имеется. И из оных воинских людей непрестанно бывают в посылках для разных Ея императорского величества дел. И ежели оных всех из оного села Елабуги взять с собой в канвое в Мензелинск, а имеющийся ныне в Елабуге вновь зделанную деревянную крепость оставить без воинских людей, то оную башкирцы могут раззорить и зжечь. Та-ко же и закамских обывателей села и деревни выжгут же и пущее разорение учинят, о чем показано в посланном пред сим в Правителствующи Сенат доношении против роспросу и пыточных речей татарина Абатая Бегенеева, что все татара з башкирцами в одном согласии и все, конечно, надлежит оных воров — башкирцов нынешнею осенью искоренить. Понеже ныне чрез Каму им переезжать нелзя для того, что от меня на всех перевозах, начав от Волги, по всей Каме татар перевозить не велено. И ездит по Каме в лотках команда в пятидесят человеках салдат, которыя смотрят, чтоб татара не переезжали как из-за Камы, так и за Каму, также по берегу имеются караулы обывателские. Понеже, когда уже реки покроются лдом, то оным ворам в езде будет свободной проезд и могут великое раззо-рение здешним обывателям учинить, ибо, как ис роспросных речей взятых языков показано, что все татара с ними башкирцами согласны. И то не без опасения есть, понеже все татара одного закону махометанского з башкирцы. Да и в прошлой бунт башкирцы Каму перешли зимою и ясашные татара к ним пристали и разоряли уездных людей, и выжгли села или деревни почти до самой Казани.
Ежели ж мне для проезду в Мензелинск взять в канвой из Мензелинска, то без людей и там город оставить опасно же, понеже имеется людей малое ж число. И дабы оные воры-башкирцы не раззорили, и для того в канвой как с Елабуги, так и из Мензелинска, взять неможно. А на Уфу отсюда проехать не токмо сухим путем, но и водою, как означенои капитан чертов объявляет-, невозможно. Для того и оному капитану Чертову за опасностию по посланному от меня ордеру велено ехать обратно с пути к оному селу Елабуге и быть ему здесь до зимы, дабы башкирцы, отправленные с ними, аммуничные вещи не розграбили.
А ныне за малым числом при мне служилых людей, собираю руских, новокрещен и вотяков — охочих людей, кто какое ружье имеет, дабы оными сколко можно защитить обывателей по сю сторону Камы реки и не допустить до раззорения, и освободить пригород Мензелинск от неприятелских набегов. И для того посыланы будут на них из Елабуги парти. И как будет свободной путь до Мензелинска и до Уфы, то по силе присланного Ея императорского величества ис Правительствующаго Сената указу поеду перво в Мензелинск, потом и на Уфу. А между тем по силе присланной инструкции ко оным бунтовщиком, дабы от злаго своего намерения отстали и в покорение Ея императорскому величеству пришли, буду и к ним писать, понеже оные воры стоят от Елабуги не в далном расстоянии, как здешние обыватели сказывают, что первые — верстах в дватцати. А что впредь будет чинитца, о том репортовано будет же впредь.
Да при сем же приложена для известия копия с полученного от капитана Аничкова доношения, а к генералу-лейтнанту господину Румянцову о вышеписанном от меня репортовано.
Граф Платон Мусин Пушкин Сентября 9 дня 1735 году. Секретарь Степан Стрелков.