Из книги:
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи.
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."
Потанин Г.Н. Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. С 10 рисунками в тексте. Издание географического отделения Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, на средства и пожертвования Ю.И.Базановой. М., 1899 стр.408-409
Прижизненное издание Григория Николаевича Потанина (1835 – 1920) — путешественника, этнографа, фольклориста. В нем он сравнивает сюжетные линии в эпосе стран Востока, России и Европы.
стр.408-409
Редакция предания такова. Царь велит собрать всех змей вместе и сжечь их; иногда он хочет строить город. Но место кишит змеями и нужно сначала очистить его; и в том и в другом случае надо подразумевать, что змеи наносили вред людям, обнасиловали страну; в костре все змеи сгорели, но один, разумеется, главный невредимо вылетел из огня и улетел из страны. Такие предания приурочены и к Казани (собственно к Змлантову монастырю) и к Елабуге )собственно к Чортову городищу). Особого имени этому змею предание не дает, но можно подозревать, что он назывался именем схожим с абырган. Летопись сохранила известие, что в Казанском Поволжье был город Бряхимов (в суздал. лет. Ибряхимов); одни (напр., Шпилевский, Древ. гор., 123) думают, что это город Болгары; другие (Невоструев, см. у Шпилевского стр. 118), что это Елабуга. Если отсечь русское окончание, то оставшаяся часть имени Бряхим или Ибряхим может быть признана за искаженная Абырган. Нельзя ли шаткость данных о местоположении Бряхимова объяснить таким образом? Бряхимов не было географическое имя, это был термин, которым обозначалась святыня, предмет поклонения и который мог иногда распространяться на культовый пункт, или на священную местность; с этим именем были соединены легенды, которые рассказывают и в Болгарах и в Елабуге, в обеих местностях, как местные, и поэтому для обоих названий: Болгары и Елабуга, — имя Бряхимов было, может быть, как бы подзаголовком. И в самом деле, то, что одна летопись рассказывает о Болгарах, другая переносит на Елабугу (Шпилевский I с., стр.32, 123). Этимология Елабуги, данная татарской летописью, у ученых вызывает недоумение. В ней городу дается, кроме имени Елабуга, еще другое имя: Содум, при чем сказано, что содум по-гречески значит то же, что елабуга по-татарски, т.е. «окунь», но окунь по-гречески называется……, а не содум. Ориенталисты Вильяминов-Зернов и Березин поняли Содум, как напоминание о библейском Содоме; вероятно, говорит Вельяминов-Зернов, было народное предание, подавшее повод сравнить Елабугу с Содомом (Вельям.-Зернов, Памятник с арб. –тат. надписью в Башкирии в Труд. Вост. отд. Арх. Общ., ч. IV., СПб. 1859, стр. 270). Неоринталисты сомневаются, чтобы палестинский Содом был известен татарскому летописцу, и видят в его фразе одну только вымышленную этимологию, но тоже не умеют объяснить толкования слова содум «окунем». Не распугает ли эту путаницу такое предположение? Город Елабуга получил имя не от алабуга, «окунь», к чему трудно придумать и повод, а от тюркского имени многоголового чудовища альбегень, которое и теперь еще существует у алтайцев (есть также формы чудовище Джельбага, Оч. с.з.Монг., IV, 167, чудовищная птица Джалбагай, Radloti, Proben, II, 508; эти формы, в параллель произношению джельбегень-ельбегень, на иных наречиях должны произноситься ельбага и яльбага); существование предания о змее, обитавшем в Чортовом городище благоприятно такому предположению. Если в имени Елабуга действительно скрывалось такое значение, то летописец имел основание сближать это имя с греческим именем рыбы, не с значением его а со звуками, которым нельзя отказать в некотором сходстве с существовавшей в крае формой Ибряхим и с монгольским именем змея абырган. Содум может быть в самом деле Содом, а перевод этого слова «окунем» догадка и искажение переписчика.