Из книги "Белов В.Н. Первоисточники по истории Елабужского края XVII – XVIII вв. (Опыт библиографического исследования) / — М. Издат. «Перо», 2014 – 291 с."
Текст воспроизведен по изданию: Миллер Г.Ф. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, так же их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Часть I. О народах финского племени. СПб, при артиллерийском и инженерном шляхетном Кадетском Корпусе И.К.Шорном, 1776 стр.54-66
Данное издание, как и вышедшая 15-ю годами позже книга «Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков, сочиненное Гегардом Фридрихом Миллером, Императорской Академии Наук профессором, по возвращении его в 1743 году из Камчатской экспедиции (В СПб, иждивением Императорской Академии Наук. 1791»), не смотря на то, что Елабужский край в нем напрямую и не упоминается, имеет самое непосредственное отношение к библиографии Елабужской земли. Оба издания, составленные и изданные в XVIII веке, содержат ценнейшие этнографические описания народов, издавна населявших елабужский край, как до его заселения русскими, так и проживающих с ними совместно на момент издания книг. Особенно интересны и актуальны, применительно к нашей тематике, описания вотяцкого народа (удмуртов), поскольку именно его представители были в XVIII веке основным объектом деятельности Елабужского духовного правления по христианизации языческих народов в Елабужском крае. Описание вотяков, относящееся к концу первой половины XVIII века, частично ассимилировавшихся с русскими, а частично сохранивших свою самобытность и национальный колорит и по сей день, весьма ценный историко-этнографический источник, который не может быть проигнорирован нами при составлении настоящей библиографического исследования.
ВОТЯКИ
Вотяки, коих славяне называют Вотами, проименованы от татар Арам, сиречь украинцами; от чего некоторые производят и происхождение обитающего и теперь еще около реки Енисея народа, Арницами именуемого, который по крайней мере в древние времена имело жилища свои около Уральских гор, но перед побегом своим внутрь Сибири нарочито истреблен, как о том объявляют некоторые писатели. Собственное же Вотяков название есть Уди и Уд—мурты, или Морты: но Морт значит вообще на языке их человек. Они живут в Казанской губернии наибольше в Вотской провинции и называют сию занимаемую ими страну Кам Козин, сиречь промеж реками лежащею землею, а именно между Камою, которая на их языке нарицается Будени Кам, и Вяткою, коя у них называется Влика Кама.
Вотский народ и ныне еще знатен. С включением живущих в Оренбургской губернии Вотяков, считается в оном до 40 000 одних мужчин. Вотяки и теперь наблюдают старинное свое разделение на поколения или семьи, и дают по тому деревням своим названия, как на примере Сулоннеич Балан, т.е. Сулонны от Балагскаго поколения, Курак Самес, Куракская деревня от колена Самес и так далее. Но Ханские и прочие их дворянские семьи от части перевелись, а от части вышли их чести. Они были так же под татарским покровительством. А как Российской покорились державе… принялись за спокойнейшую и безопаснейшую сельскую жизнь: причем и постоянные жилища предпочли полевым ставкам.
Росту большая часть среднего, худощавы, волосы у них бывают всякие, но у многих рыжие. С виду походят на финнов больше, нежели все прочие единоплеменные им народы. В прочем честны, миролюбивы, гостеприимны, трезвы но и суеверны, к любви не страстны и простосердечны. У женщин их такие чрезвычайно малые мигучие глаза, что гадко на них и взглянуть: росту они малого, робки, стыдливы, а по тому и целомудренны; при том же речительны и ласковы.
Они говорят собственным от финскаго происходящим языком: но нет у них теперь ни писания ни букв. Счеты ведут они на заметках (Пес), а в место подписи употребляют заручительные знаки. годов не считают; месяцам же дают названия от естественных приключений; так на пример март называется у них Силпрон Талис, солнцестоятельный месяц и так далее. Из недельных дней пятница есть день их отдохновения. Среду нарицают и они кровавым днем (вир нумал) и ничего в оной важнаго не предпринимают.
Они так же, как и Черемисы, живут не в городах, но в деревнях, которые, если другие какие места покажутся им произвольнейшими, и переносят. В прочем все сельские их распорядки, жилища, домостроительство, утварь домашняя, пища, подати, и все вообще их устроение такое точно, как и у вышеописанных народов. Сотники их называются Еллирами, а старосты Картликами. Они больше всех народов убегают обращения с иноплеменниками, и по тому не любят, чтобы в смежности с деревнями их были и чужие; не дают так же пришельцам в посадах своих строить дворов; да и при празднествах своих не терпят инородцев. Очень редко случается. чтобы вступило в земской суд какое ни есть по Вотское по челобитью дело.
Сельское домостроительство производят они весьма рачительно, и при том упражняются как в звериной ловле, на которой луком и огнестрельными оружиями равно пользуются, так и в пчеловодстве. от скуки сидят так же некоторые и за токарным делом; изделия же их составляют чашки, ложки, веретена, и другие сим подобные надобности; да они и лоск на сосуды наводят. Женщины прядут, ткут холст, делают толстые сукна, валяют войлоки, вышивают узоры и портничают. Богатых между ними мало: но напротив того и вовсе нет чрезвычайно бедных. У кого есть от пятнадцати до двадцати пяти десятин земли, да сверх того лошадей от двадцати до тридцати, и другого скота соразмерное количество; тот занимает между богачами их первое место.
Одеяние мужчин походит на наряд русских мужиков: но по большой части делается из белаго толстого сукна. Зимния их шапки шьются из сукна; да и околыш бывает по большой части из сукна же, только другаго цвета. К поясу привешивают нож, да влагалище для топора.
Женщины носят короткия рубашки, вышитыя душегрейки и лапти. Летнее их одеяние составляет просторная и полная верхняя рубаха, у которой рукава делаются узковато, а обшивки украшаются узорчатым шитьем. Они подпоясываются по сей рубахе так, что как на правом. так и на левом боку, висит долгий от пояса конец. У пояса мотается небольшой с шейными припасами мешок (Янтзик). Голову покрывают вылитою и бахромкою обложенною фатою, которая перетянута над головою через высокий обруч и опущена на спину. У самых ушей оставляют они по клочку волос, который обыкновенно узлом затягивают. Зимнее же их одеяние составляет долгое и полное в переди небольшой ворот имеющее платье (Тамашадерам), у коего рукава узкие, а воротника совсем нет. Оно шьется обыкновенно из сукна какого ни есть светлаго цвета. Голову покрывают они зимою платком, который завязывают под подбородком; а на оной надевают шапку с берестовым столом, чем ни есть покрытым, и накидывают на него помянутую фату, висящую на спине, и служащую так же для лица покрывалом. Они носят также серьги, перстни, кольца, и при том как медные, так и железные ободы. Девки носят у них так, как и у Татар, крепко на голове сидящие шапки, а впрочем одеваются похуже баб.
Приветствуются они между собою через подавание рук, и говорят при том: дис бан! (здравствуй!). Женщины в место целования треплют себя обеими руками по плечам. Бранныя их слова суть следующия: скитающееся стерво (шной удман); бестолковый бес (вистан шайтан); и сие проклятие: чорт тебя возьми! (Шайтан мед бестос). По рождении младенца, которое также, как у Мордвы и некоторых других народов, бывает в бане, которую и не одну во всякой их деревне найти можно, приносит отец ангелу хранителю сего младенца в жертву белаго овна. Жертву сию они называют ангельская жертва и едят оную с удовольствием. Собственные Вотяков мужские имена суть: Ишман Данабай, Камай, Елтмир и проч. а женские: Далишь, Баделет, Беке, Чанга и другие.
Жен они себе покупают: и хотя оставшимся при языческом суеверии невозбранно содержать оных столько, сколько прокормить могут: однако редко хто имеет двух или больше. Договорная за невесту цена, которая у них называется Ердун, а ряда о том Ерашу, простирается обыкновенно от пяти до пятнадцати рублей; чему соразмерно бывает и невестино приданное. Они разбирают при женитьбах своих одно только имение. Однакож мальчиков никогда до десяти лет не женят; да и девушек до пятнадцати лет замуж не выдают.
Жених заплатя чисто договорные деньги, берет тотчас с собою невесту, у коей лицо бывает закрыто. Между тем собираются в дом родителей его гости, к которым невеста, нарядившись в особой избе в белое одеяние, выходит. У самых гостеприимнаго покоя дверей останавливается она на раскинутом сукне, и ждет пока духовный человек (Тор Карт) принесет в жертву стакан пива, и сотворит к богам молитву о ниспослании молодым счастия в наживе хлеба, детей и богатства. Освященное оное пиво дает он пить молодым: и сие служит как будто брачным таинством. После сего разносит девка с невестиной стороны мед или пиво; а сама невеста прося каждаго гостя, выкушать подносимое, становится при том на колени, и до тех пор не встает, пока гость не спорожнит сосуда. Между тем, не укладывая еще молодых спать, едят, изрядно попивают, пляшут и так далее.
Вскоре после свадьбы приезжает к молодому тесть, привозит с собою еще что нибудь в добавку к приданному, свидетельствует новое хозяйство, и берет к себе дочь на несколько месяцев, а иногда и на год. Молодая носит во все сие время девичий наряд, и работает отчасти про себя, а от части для своих родителей. А когда муж станет брать ее к себе; то она при укладывании спать и а прощании сопротивляется так же, как и в день свадьбы: однакож скорее покоряется; и знакомые при таком молодой возвращении опять угощаются, то веселия бывает при том еще больше, нежели на свадьбе. Если же вдова выходит замуж, то меньше употребляется обрядов
У Черемис, да и вообще у всех тех народов, которые жен покупают, а наибольше у вотяков, случается, что бедные или отказ получившие женихи, милых им девок похищают. Подговоря целую артель удальцов приезжает он с ними нечаянно ночью, подхватывает девку с постели, и посадя ее на лошадь, поскорее убирается. Но часто бывает таким удальцам от преждевременного шуму и помеха в их предприятии; а иногда настигают их и на пути: при чем не только лишаются они добычи, но и великие принимают побои. Бывает и то, что молодцы увозят с полей совсем незнакомых им девок. Когда Вотский богатырь не видит уже себе великой опасности; то похищает при свидетелях свою невесту, дабы безопасно ею владеть и заплатить по крайней мере не много за нее денег: ибо с пустыми руками он никогда не отлезет. Родители же проведав у кого их дочь, принуждены бывают мириться с наглым зятем; после чего происходит свадебное пиршество столь же весело, как и у прочих. Они пляшут по волынке, по балалайке, по гуслям, и по губкому органу.
Покойников они моют и как надобно одевают: при чем у привешенного к поясу ножа отламывают кончик. До самого выносу покойника, горит перед ним восковая свечка, а на грудь кладут ему пирог. По опущении в могилу, кидают туда по нескольку копеек… Мертвое тело кладут промеж досок, и наделяют оное котлом, топором, лапотником, лаптями и сим подобными вещами. Как скоро засыплют могилу землею, то зажигают на ней несколько восковых свечек, и присыпают ее крохами трех круто сваренных яиц…. Возвратясь от могилы шагают провожавшие через раскладенной у того двора, из коего вынесли покойника, огонь, перетирают руки золою, моются и переменяют платье; после чего угощаются. Обстоятельства сии бывают при всяких похоронах одинакия.
В третий после чьей либо кончины день, правят первые помнины. В том доме, из коего вынесен покойник, едят приятели пироги и пьют пиво; и как от того, так и от другого выносят по нескольку для покойника на двор, говоря при том помянутыя слова: ето тебе пригодиться! Но собаки, а е усопшие, пользуются всегда сею честью. В седьмой день закалают овцу, а в сороковой убивают рогатую скотину или лошадь и поминая покойника не только сами едят оную, но и ему уделяют. В четверток на страстной неделе происходят общие поминки….
… В языческой своей вере уподобляются они Черемисам, Чувашам и Мордве: но всех их к идолослужению ревностнее. …
Все вообще Вотяки крайне усердные, о благоволении к ним божков неусыпно пекутся, и при том, если можно так сказать, благоговейные идолопоклонники. Да и тем, которые крестились, можно свободно держаться прародительскаго своего суеверия, по тому, что живут они от других народов совсем особиливо. Все, что в Христианской им вере нравится, переносят и мешают в свое идолослужение. В одной Казанской губернии считают в 174 году 27 228 мужчин, да 27 169 женщин, Вотскаго народа, обратившихся к Христианской вере.