Из книги:
"Белов В.Н. Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи.
Библиографическое исследование. /- М: Издат. «Перо», 2014. – 428 с."
Ученик Невоструева. Возражение г-ну Барсову. Русский Архив, 1873 № 7-12 ст.01343-01344
Возражение г-ну Барсову
В Русском Архиве сего года, в статье о Московском археологе К.И. Невоструеве, сообщено известие, поразительно неверное. Автор статьи этой рисует читателям картину великого ученого, якобы погибшего от бедности и замученного стеснительным положением в келье Московского Чудова монастыря. В заключение статьи красуются громкие слова: «О Русь святая, широкая и привольная! Еще ль так недостойно будут гибнуть у тебя лучшие труженики науки из за теплого угла и куска хлеба?». Знавшие близко Невоструева не могли без улыбки прочитать этих строк; а сам он, по своей правдивой и честной природе, если бы ожил, отнесся бы к словам этим едва ли особенно лестно для автора.
г.Барсов приводит слова Невоструева, сказанные им перед кончиною: «Загубила меня тесная, темная и затхлая квартира. Просил я Христом Богом у о. настоятеля одной тепленькой келейки; но мне он отказал, а отдал ее послушнику». Если действительно Невоструев говорил что либо подобное, то это надо отнести к горячечному, предсмертному бреду его. В твердой памяти он говорить так не мог (ни называть отца архимандрита Вениамина настоятелем). По распоряжению митрополита Филарета, достопочтеннейший Капитон Иванович занимал, в течение 20 лет сряду. очень удобное для одинокого человека помещение в Чудовских кельях. Монастырь обеспечивал его так же освещением, отоплением, прислугою и столом как для него, так и для двоих писцов его. Желающие могут удостовериться сами, так как комнаты Невоструева до сих пор еще заняты его библиотекою (которую он завещал Московской Духовной Академии). Это три покоя, тесные лишь от множества книг; они во втором этаже, не менее 5 арш. над мостовою, след. не сырые; в них семь окон к Сенатскому зданию ( в 2 ½ арш. вышины и в 1 ½ аршина ширины), след. они не темные. Комнаты эти некогда были залами заседаний М. Духовной Консистории, а затем составляли часть помещения митрополита Московского на случай его приездов в Кремль, и они отведены были Невоструеву по прямому указанию митрополита Филарета.
Книги, на приобретение которых Невоструев тратил свои избытки, могли бы вытеснить его из любого помещения. Незадолго до кончины, он действительно просил о. архимандрита Вениамина прибавить ему четвертую комнату; этого, по расположению самих покоев. сделать было решительно невозможно, и начальство Чудова монастыря, любившее и уважавшее своего достойного жильца, предложило ему перейти в особый, более просторный флигель. Но мы знаем, каково ученому человеку перемещать свои книжные сокровища. рукописи и монеты. Невоструев захотел лучше остаться на прежнем месте.
Причиною его болезни (водянки в легких) были, конечно, непомерные труды его, привычка работать постоянно стоя и ходя, и полное отшельничество. Но он не был стеснен: напротив, его любили и берегли. Служители строгой науки могли даже завидовать его вполне покойной, обеспеченной и чуждой мелочных забот обстановке. Что он не нуждался, доказательством служит и то, что после него осталось более 2 000 рублей денег.
Мы сочли нравственным долгом очистить его светлую память от самой возможности упрека в неблагодарности.
Ученик Невоструева.