Авторское предисловие к книге " Елабужский край на страницах печатных изданий Российской Империи. Библиографическое исследование".
Российская история, переписываемая, наверное, не один уже и десяток раз, сегодня представляет собой огромный конгломерат разнообразнейших данных, сведений, идей и подходов перетасовываемых как в угоду политической конъюнктуре «текущего момента», так и по многим другим причинам объективного и субъективного плана. И исторические источники, в данном конкретном случае мы рассматриваем именно письменные, — одни из наиболее стабильных и неизменных атрибутов любого исторического спора, построения любой исторической гипотезы или «модели» развития исторической ситуации.
Не являясь, да и не претендуя на роль арбитра, или так называемого «профессионального» исследователя (чем мы, «непрофессионалы» от истории от «профессионалов» отличаемся — так никто вдумчиво и не объяснил) я преследовал лишь цель определенной систематизации, концентрации в одном месте, формирования отправной точки для любого любителя елабужской истории. Независимо от того – «профессионал» он или «только учится», связана ли его повседневная деятельность с исторической «наукой» или занимается он этим по зову сердца.
Именно поэтому я уверен, что представленная работа будет интересна многим и многим категориям елабужан, выходцам из Елабуги или елабужского края – учителям и учащимся, преподавателям и студентам, горожанам и пенсионерам, представителям творческой и научной интеллигенции, сотрудникам музея-заповедника и даже туристам и гостям города.
I. Тематика и формат исследования
Предлагаемое уважаемым читателям издание – не совсем традиционно, так как не отвечает в полной мере ни одному из известных научных или научно-популярных жанров исследовательской литературы. Данное заявление – это не попытка «заявиться» о некой исключительности настоящей работы, ставящей ее выше других подобных изданий. Однако для того, чтобы было понятно, о чем идет речь, следует более подробно остановиться на подходах и принципах, на которых строилось настоящее исследование, и чего, собственно, читателю стоит от него ожидать.
Идея формирования данного исследования появилась несколько лет назад и практически сразу начала постепенно реализовываться в виде первоначального сбора материала. Изначально смысл работы мне виделся в необходимости составления единого списка библиографических источников, в которых бы упоминался или непосредственно описывался Елабужский край.
При этом для себя я определил, «географические рамки» исследования, которых и придерживался в дальнейшей работе. Речь идет о том, что под «Елабужским краем» будут пониматься территории, которые когда либо относились к нему административно, либо на сегодняшний день входят в состав Елабужского района. Например известно, что в XVII-XVIII веках к Елабужскому заказу относились в том числе и земли ближайшего Закамья, (например села Прости, Челны, Бетки), в XIX веке в состав Елабужского уезда входила значительная часть современной Удмуртии и Кировской области, с начала ХХ века и позднее границы уезда, а позднее района так же менялись. Но не зависимо от административных границ края, краеугольным краем, приоритетом конечно же являлась непосредственно Елабуга и ее ближайшие соседи – Тана (Танайка), Сарали, Качка, Трехсвятское и т.д.
Уже спустя некоторое время после сбора материала выяснилось, что это далеко не такая простая работа, как представилось мне в начале. Материал приходилось собирать практически по крупицам, изучая современные исследования о елабужском крае и ссылки в них на дореволюционные издания, списки литературы официальных исторических изданий, каталоги библиотек и архивов, перерабатывая Гигабайты информации, добываемой во «Всемирной паутине», ну и конечно изучая первоисточники – сами дореволюционные издания в которых по тематической или иной направленности можно было предположить наличие информации о Елабуге или Елабужском крае.
Постепенно пришло понимание, что добытые с таким трудом названия, ссылки на библиографические источники сами по себе, конечно облегчат работу многим исследователям елабужской истории, однако без определенных пояснений, комментариев, аннотаций, будут «пустыми» и малоинформативными. Информация в Списке елабужской дореволюционной библиографии будет ограниченной и требующей дополнительной работы исследователей, которой можно избежать, если этими аннотациями дополнять сам библиографический список.
Спустя еще некоторое время выяснилось, что информация, относящаяся к теме исследования (т.е. к Елабуге и Елабужскому краю) настолько незначительна по объему, что ее вполне можно привести целиком (что не сильно увеличит объем, при этом значительно сократив время исследователей на поиски и изучение первоисточника), не теряя драгоценного времени на составление аннотации.
Ну и наконец мне показалось, что значительная доля удовольствия исследователя, работающего с первоисточниками, заключается в том, что он непосредственно работает с изданиями, пережившими века. Перелистывает страницы книг, напечатанных во времена, сейчас уже «давно минувших дней», в период жизни знаменитых личностей, давно ставших достоянием истории. Ничто не может полностью передать эти ощущения исследователя. И чтобы хотя бы частично заменить их, передать хоть чуточку того колорита, той атмосферы работы с дореволюционными печатными изданиями, свою работу я, по мере возможности старался иллюстрировать титульными листами изданий и книг, которые в ней аннотируются или цитируются.
В итоге, я пришел именно к тому формату, в котором и предлагается настоящая работа любителям елабужской истории, который можно обозначить (по общему правилу с отдельными исключениями) следующими принципами:
— Список литературы составлен по библиографическим правилам в алфавитном порядке, — либо по фамилии автора, либо по названию источника и включает в себя 258 наименований;
— Сведения о каждом библиографическом источнике представлены в следующем формате:
а) Издательские данные источника (автор, наименование, место, год издания);
б) Аннотация к книге с указанием, – какие именно сведения в источнике относятся к предмету исследования, их полнота, ссылки на конкретные страницы;
в) Фрагмент из цитируемого первоисточника (иногда, когда это специально оговаривается, фрагмент практически полностью включает в себя отрывок из источника, непосредственно относящийся к тематике исследования), и наконец
г) Иллюстрацию титула или обложки цитируемого издания. Факультативно кое-где приведены и оригинальные иллюстрации из изданий.
— В список включены издания, содержащие (географически) сведения, относящиеся непосредственно к Елабуге, либо к Елабужскому краю с подходом, определенным выше (территория Елабужского заказа — Елабужского уезда – Елабужского района);
— Издание представляет список исключительно дореволюционных библиографических, т.е. ограничено изданиями, вышедшими до 1917 года включительно.
— Изданиям, которые наиболее часто упоминались, цитировались или переиздавались в последние годы (например, книга «История города Елабуги» И.В.Шишкина, материалам, изданным в книге «Краеведы Елабуги») уделено гораздо меньше внимания, чем менее известным или вообще не известным источникам. Приоритеты подобного рода расставлены не случайно. Хотелось бы, чтобы настоящая книга была востребована именно как сборник материалов и ссылок, не публиковавшихся в советский период елабужской истории.
— Имеются некоторые ограничения так же и по месту и формату изданий. В список, предлагаемый вниманию читателей включены библиографические источники, издававшиеся в Российской Империи, за исключением:
а) Статей, публиковавшихся в периодических изданиях Вятской и Казанской губернии (за редким исключением – кое какие источники все-таки включены) – «Вятских губернских ведомостях», «Вятских епархиальных ведомостях», «Памятных книжек» и «Адрес-календарей» Вятской губернии и прочих периодических изданиях. Прекрасно понимая, что это огромнейший пласт елабужской дореволюционной библиографии, автор просто физически не смог бы объединить в одном издании статьи из перечисленных периодических издания и материалы настоящей книги. Поэтому первым сборником стало данное исследование, в котором собраны материалы из источников, публиковавшихся за пределами Вятской губернии, либо в городе Вятке – но отдельными, непериодическими изданиями. При этом автор не исключает восполнение данного пробела и другими исследователями, которые найдут возможность и захотят этим заняться.
б) Статей и других материалов, относящихся к биографиям наших знаменитых земляков – Н.А.Дуровой, И.И. Шишкину, К.И.Невоструеву, В.И Бехтереву и некоторым другим. Они не включены в настоящий сборник по тем же основаниям, которые я привел в предыдущем абзаце. Кроме того я счел бы справедливым предполагать возможность самостоятельных исследования подобного рода о каждом из жителей нашего города, прославившим елабужский край далеко за его пределами.
Было бы весьма самонадеянно и наивно считать и позиционировать настоящее исследование – как абсолютно, 100%-но полное собрание всех источников, в которых упоминалась бы Елабуга или Елабужане, приводились бы какие-то отрывочные сведения о нашем крае и прочее. Десятки, сотни тысяч наименований книг, изданных до Октябрьского переворота просто напросто не дают повода настолько громко заявлять о том, что все они пролистаны, просмотрены, «отработаны» на наличие в них упоминаний о Елабуге. Не стоит забывать и об огромном количестве периодики, выходившей как в столичных, так и в губернских городах.
Однако объем проделанной работы, те подходы и методы, которые использовались автором в ходе отбора представляемого материала, позволяют надеяться, что в него все-таки вошли наиболее крупные, значимые, любопытные или редкие источники, изданные в дореволюционной России.
Здесь же стоит сказать, что весьма близко к тематике настоящего исследования (а где-то и по структуре построения издания) стоит моя же книга, изданная в текущем году «Первоисточники по истории Елабужского края XVII-XVIII вв. (Опыт библиографического исследования)». В ней собраны документы (полные тексты) и другие материалы, касающиеся Елабужской истории указанного в названии периода, опубликованные в различных печатных источниках (как дореволюционного, так и советско-российского периодов). Т.е. если настоящее исследование считать пособием (или частью пособия) по елабужской исторической библиографии, то указанную книгу можно рассматривать как хрестоматию к этому пособию, т.к. полные тексты всех документов из источников, изданных до 1811 года, ссылки на которые имеются в настоящей книге, можно найти именно там.
II. Характеристика и классификация библиографических источников, собранных в настоящей книге.
Как было сказано выше, материалы основной части книги, как и в любом библиографическом списке литературы, размещены в алфавитном порядке, хотя, теоретически, — можно было бы использовать и другие подходы размещения материалов, — хронологический (какой я использовал, например, в книге упоминаемой выше «Первоисточники по истории Елабужского края XVII-XVIII вв.») или тематический.
Анализ всего массива собранных источников позволяет разделять, или классифицировать их по различным аспектам, например
— По месту издания их можно разделить на издания, напечатанные в столичных городах (Москве, Санкт-Петербурге), издававшиеся в губернских городах за пределами Вятской губернии (применительно к Елабужскому краю, — по понятным причинам – это Казань) и, наконец, издававшиеся непосредственно в губернском городе – Вятке.
— По характеру изданий их можно разделить на отдельные издания (монографии, сборники), повременные и периодические издания.
— По содержанию можно выделить информационно-справочные и статистические издания, публицистические статьи и исследования, путевые заметки и очерки, исторические исследования и монографии, воспоминания, археологические исследования, сборники архивных документов и летописных источников и, наконец, сборники и отдельные публикации официальных постановлений, распоряжений, указов и проч.
Наиболее привлекательной и тематически-оправданной представляется последняя классификация библиографических источников, включенных в настоящую книгу именно по их содержанию, в связи с чем я предлагаю читателям для удобства, при использовании материалов исследования опираться на нижеприведенную классификацию.
В ней определенной направленности изданий по содержанию соответствуют номера материалов, под которыми они включены в основной раздел книги.
| Информационно-справочные и статистические издания | 7, 9, 11, 13, 15-17, 20, 29, 30, 32, 33, 36, 37, 39, 40, 42-44, 53-59, 73, 74, 78, 79, 81, 96, 98, 104, 111, 119, 122-125, 128, 130, 136, 144, 145, 148, 151, 152, 155, 179-181, 185, 188, 189, 205, 208, 219, 226, 230, 234-236, 254-255 |
| Публицистические статьи и исследования | 14, 22, 31, 133-135, 154, 245 |
| Путевые и бытовые заметки и очерки | 23, 24, 34, 35, 77, 80, 83, 126, 146, 150, 175-177, 184, 192, 228, 237, 256 |
| Исторические исследования и монографии | 21, 25, 28, 45, 48, 52, 70-72, 75, 76, 82, 84-88, 92, 102, 105, 108-110, 112, 114-116, 121, 153, 156, 157, 207, 211-214, 220, 221, 223-225, 238, 239, 248-251 |
| Иные научные исследования | 1, 46, 47, 90 |
| Воспоминания | 12, 38, 92, 103, 113, 120, 127, 228 |
| Археологические исследования | 6, 8, 10, 50, 51, 89, 107, 158, 182, 215-217, 229, 241, 247, 252 |
| Путеводители | 18, 26, 41, 77, 99, 131, 183, 218 |
| Сборники и отдельные архивные документы, летописные источники | 2, 3, 4, 5, 49, 60, 93, 94, 100, 117, 118, 137, 138, 139-143, 171, 190, 196-199, 209, 240, 242-244, 246 |
| Сборники и отдельные публикации официальных постановлений. распоряжений и указов | 61-69, 97, 109, 159-170, 172, 186, 193, 200-204, 206, 232, 233, 257, 258 |
Уверен, что приведенная классификация материалов окажет практическую помощь и при выборе источников для последующих исследований, и при изучении имеющихся материалов.
При всем при этом я абсолютно не настаиваю на приведенной классификации и хотел бы подчеркнуть ее исключительно рекомендательный характер.
Так же я хочу отметить, что аннотации включенных в книгу источников, в-первую очередь предполагали их информационно-ознакомительный характер. То есть их направленность их преследовала цель сориентировать читателя на значимость и информативность того или иного библиографического источника. При этом, проводя анализ некоторых материалов я не удержался от некоторых более развернутых комментариев, без которых на мой взгляд не всегда понятна не только значимость того или иного материала, но и, собственно, логика автора, согласно которой материал и был включен в список елабужской библиографии. Фактически аннотации к этим источникам представляют собой самостоятельные статьи источниковедческого характера. К таким статьям можно отнести аннотации к материалам:
- Бехтерев В. Вотяки, их история и современное состояние. Бытовые и этнографические очерки. Вестник Европы, т.84 СПб., 1880 с.621-654, т.85 СПб., 1880 с.141-172
- Городские поселения в Российской Империи. Том I. СПб., типография Товарищества Общественная польза, 1860 стр.I-II
- Храмозданные грамоты на построение церквей в Вятской епархии. Труды Вятской Ученой Архивной Комиссии 1914 год. Вып. II-III. Вятка, Губ. типография, 1914
и некоторым другим менее объемным, но, на мой взгляд, не менее значимым библиографическим источникам.
III. Елабуга на страницах художественных произведений в изданиях дореволюционного периода.
Еще одним исключением из общего подхода к принципам формирования Списка библиографических источников в настоящем исследовании стало то, что в него не включены художественные произведения изданные в период до 1917 года.
При этом мне, как исследователю елабужской истории, эта тема показалась весьма любопытной и вовсе не упомянуть о ней в книге, позиционируемой как библиографическое исследование, наверное было бы неправильным.
Следуя своим принципам построения настоящего исследования – в качестве приоритета отдавать предпочтение менее известным или вовсе не известным источникам, я решил не уделять много времени наиболее известному автору, упоминавшего Елабугу (или описывающего ее не называя прямо) — Дмитрию Ивановичу Стахееву. Переиздание его работ, публикация «Уездного города» в сборнике «Краеведы Елабуги», отдельные научные публикации[1] посвященные нашему земляку сделали этот библиографический источник достаточно известным. А вот то, что Елабуга упоминалась и в художественных произведениях других, в том числе – достаточно известных авторов XIX – начала ХХ века, известно, полагаю, далеко не всем.
Ниже я решил привести отрывки из нескольких художественных произведений, в которых Елабуга упоминается напрямую.
- Гарин (Гарин-Михайловский) Н.Г. Собрание сочинений. Том V. Рассказы. СПб., «Труд», 1908. стр. 78
Фрагмент из рассказа «Бабушка»:
«В низкой комнате, с большой изразцовой печкой и лежанкой, с божницей во весь угол, со столом, покрытым скатертью, поверх которой стояли теперь самовар, сушки, крендели, — пахло травами, лампадным маслом, свечами из чистого топлёного воска, — пахло стариной, миллионами, десятками миллионов.
— Ну, садись, слушай, — всё тебе выложу и суди меня: умно или глупо я сделала дело. Первым делом в Елабугу я поехала к сводному брату. Два дня погостила, — примечательного ничего, и дальше. Ну, словом, Каму изъездила, Вятку изъездила, Белую, — там-то и вовсе опустел народ, — тут в Перми приметила одну, хотела уж было к ней ехать, да всё слышу то тут, то там — про Кунгур мне шепчут…
— Коренного благочестия сторона, — вздохнула нянька.
— Дочь лесовика. И лесам счёту нет, и деньгам, и сама-то красавица писанная, и семья старого благочестия, хоть уж не очень так, не до дикости: дочка, как мой же, по городскому одевается. Бежим мы по Каме пароходом, — я уж, значит, порешила было в Пермь ехать, — снится мне сон, что в лесу я. Ели высокие, до неба, мохнатые, иду я, оглядываюсь, без дороги…»
- Горький М. Рассказы. Том 3. Четвертое издание товарищества Знание. СПб., 1903 стр.211
Фрагмент из рассказа «Проходимец» (1898 г.):
«…— Ну-с, так вот — пою я и ничего себе, весело живу. Является однажды предо мною некий бритый человек и спрашивает: «Играть на сцене не пробовали?» — «Играл в домашних спектаклях…» — «На водевильные роли по двадцать пять рублей в месяц желаете?» Ну, и поехали мы в город Пермь. Играю я, пою в дивертисментах, — наружность — страстного брюнета, прошлое — политического преступника; дамы от меня в восторге. Дали мне вторых любовников, — играю. Пробуйте, говорят мне, героев. Пробую в «Блуждающих огнях» играть Макса, и — сам чувствую — хорошо вышло! Проиграл сезон, на лето составилось превесёлое турне: играли в Вятке, играли в Уфе, даже в городе Елабуге играли. На зиму опять воротились в Пермь…..»
- Нефедов Ф.Д. Сочинения. Том III. Издание С. Доровитовского и А. Чарушникова. СПб., Тип. Тов-ва Народная Польза, 1900 стр. 1, 50-51
Собрание рассказово-очерковой прозы русского писателя философа и публициста.
Фрагменты из рассказа «Тайна Реки (из жизни на баканах)».
стр.1-2
«…Весенний разлив остановился. Прошли благодатные дожди. прогремели первые грозы.…
Многоводная Кама заметно начала входить в свои берега. По луговой стороне, в ложбинах и долах, еще блещут воды, но везде уже чернеется потная земля; по реке, местами, проглянули верхушки островов, селения и горы отодвинулись. Теперь движение по Каме в полном разгаре. Вверх и вниз с шумом несутся легкие пароходы, пыхтят и грохочут буксирные, таща за собою десятки громадных барж; с верховьев плывут, расцвеченные флагами, многочисленные суда, нагруженные уральским железом, деревянными балками, дровами и кроеньем; нескончаемыми вереницами изгибаются плоты, со светящимися, новенькими бревенчатыми домиками и досчатыми казенками. От свистков и уханий, шума и грохота, от несмолкаемых людских голосов, песни и гармоники, от криков носящихся стаями чаек и налетевшей из теплых краев болотной птицы – день и ночь стон стоит на реке; а в синем поднебесье, над изумрудными всходами озимей, с утра до вечера звенят веселые песни жаворонков. Река живет полной жизнью и торопиться жить….
стр.50-51
«… Павел обернулся к старшому.
-Вот старик Егор мне про кудесников сказывал. На горе-камне они жертвы приносили… Что это за кудесники? У меня и в книжках о них есть…
— Не знаю. Может не чудь ли: она здесь в старые годы проживала… А то под Елабугой есть городище, — башня от него осталась, — так тоже, рассказывают, там кудесники эти проживали и брали с судохозяев деньги: кто им платил, того суда благополучно мимо городища проходили, а кто пожалеет денег, того караваны в мелкие щепки разбивались: волшебство кудесники напускали. А кто ж их знает! По одним сказам – кудесники, а по другим, что тут монах с дочерью жил и чорт собирался на ней жениться, да петух помешал.
— Как так?
— Чорту приглянулась девушка, а отец за него выдавать не пожелал: родство не понравилось. Чорт пристает: «отдай, а то напакощу тебе». Монах умный был: «построй», говорит « в одну ночь до заутрени церковь, — отдам за тебя свою дочь, а не построишь – проваливай дальше». Условие про между себя сделали, на бумаге кровью написали. Ну с вечера чорт и взялся за работу: таких камней натаскал, что умы непостижимо, — на полусотне подвод один камень не свезешь, а он, чорт-то, не одну тысячу, может, их припер… Да видно, очень уж торопился, много по дороге обронил – вся гора под городищем, где пароходная пристань, камнями завалена. Приготовил материал и церковь стал класть. Бут под фундамент выкопал, живой рукой стены уж вывел и начал свод уж делать… В это время, откуда ни возьмись петух запел. Чорт так со свода в тартарары и кувыркнулся… После этого он к монаху уж ни разу не подъявлялся: стыдно ему очень было…»
- Решетников Ф.М. Полное собрание сочинений Ф.М.Решетникова в двух томах. Первое полное издание под редакцией А.М. Скабичесвкого. С портретом автора, вступительной статьей А.М. Скабичевского и с библиографией сочинений Ф.М. Решетникова, составленной П.В. Быковым. т.1. СПб., Издание книжного магазина П.В.Луковникова, 1904 повесть Подлиповцы. стб.3, 50, 61, 78, 86, 87
См. так же: Современник. Том 102. № V (май). СПб., 1864 (Здесь «Подлиповцы» названы «Этнографическим очерком»)
Подлиповцы. (повесть)
Решетников Федор Михайлович (1841-1871) – русский писатель.
стб. 3
Каждый мужчина взрослый и женщина или девушка носят по одной рубахе круглый год, ходят летом в рубахах, зимой надевают полушубок из овечьей, телячьей и собачьей шкур, мужчины надевают на голову такие же шапки, а лапти носят все, кроме детей, которые едва-едва прикрывают тело чем-нибудь. Это еще ничего, но самое главное — пища мучит всех. Настоящий хлеб едят редкие с месяц в год. остальное время все едят мякину с корой, и от этого у них является лень к работе, болезнь, и часто все подлиповцы лежат больные, сами не зная, что с ними делается, а только ругаются и плачут. Надо заметить, что и в Чердыни хлеб слишком дорог, потому что его привозят туда только зимой из других городов или доставляют на судах бичевчики летом из Вятской губернии — из Сарапула или Елабуги.
Стб.50
Наконец приехал прикащик из Шайтанского завода за наймом бурлаков. Около Шайтанского и прочих заводов хотя и есть крестьяне, но они считают за лучшее остаться дома, а крестьяне других северных уездов губернии рады за небольшую плату наняться в бурлаки. Бурлакам платят от восьми до пятнадцати рублей за сплав барки от завода до Елабуги и других городов выше Нижнего, откуда металлы сплавляются уже пароходами.
Стб.61
Становилось все теплее и теплее. Снег почти весь стаял. Лед покрылся водой. Барки уже совсем отстроены. Стали прибирать бревна, доски, очищали берег, сдвигали коломенки, барки и полубарки ближе к берегу, стали грузить их железом и чугуном. Воздух наполнился криком, руганью, стуком, треском, звуком от железа; бурлаки суетились, бегали, тащили полосы и листы железные, кряхтели, потели… На них кричали прикащики, лоцманы, показывая, куда что нужно класть. Наконец барки, коломенки и полубарки наполнены, поносные весла, канаты, шестики, доски, бревна и разные разности положены на коломенки, барки и полубарки, бурлаков распределили на барки, кого до Елабуги, кого до Сарапула, кого до Волги, кого до Саратова. Бурлакам до Елабуги назначили восемь рублей, до Сарапула девять, до Волги десять, до Саратова четырнадцать за сплав. Всем заказано быть наготове. На каждой барке было по одному и по два лоцмана, по два водолива. Каждому было наказано, что делать, где стоять.
Стб.78
Причалили к берегу против почтовой конторы. Здесь было уже барок двадцать. Бурлаки сидели и ходили на барках, на берегу, плелись на гору в город. На горе гуляла губернская публика. Все это занимало подлиповцев, и они тоже сошли на берег, постояли под горой, потолковали, идти или нет, и решили, что идти незачем: нет денег, да и поздно, — ушли опять на свою барку. Наелись сытно хлеба с водой и легли спать; но никак не могли уснуть. Больно их забавляли пароходы и публика губернская. Разговоры шли теперь вроде следующего:
— Ну, таперь доплыли в Перму. Отдохнем. Супротив Перми да Елабуги уж не будет таких городов.
— Там еще Нижной-город есть. Огромнеющий, дома — эво какие. А это супротив Нижнего пигалича.
— Этот, бают, губерня, потому, бают, все набольшие живут, страшные такие… Всем городам правят, и Чусова тоже на Перму молится.
Стб.86
До Елабуги плыли полторы недели. В это время они на сутки останавливались для починки барок и для закупки провизии в городах Осе и Сарапуле. О житье бурлаков в это время сказать нечего: оно было такое же, как и на Чусовой и в Перми, с тою только разницею, что работы было меньше, чем на Чусовой. Бурлаки уже привыкли к бурлацкой жизни, мало сетовали на свою судьбу; не удивлялись, как прежде, над пароходами, попадавшими им навстречу и обгонявшими их раза по четыре в сутки; не удивлялись над величиною баржи: им теперь все пригляделось, надоело.
С потерею детей Пила сделался очень скучен и еще более привязался к Сысойке.
— Нету у меня теперь ребят, только ты один, — говорит он Сысойке ночью, лежа с ним в барке.
— Идти бы назад в церковь.
— Што делать! Уж ты не отставай от меня.
— Ты только не брось.
— Я не брошу. Што мне одному-то? Вон наши подлиповчи, што им, — своих приятелев завели.
Елка и Морошка работали на носу и редко говорили с Пилой и Сысойком. Им почему-то не нравились Пила и Сысойко, и они даже наговаривали об них бурлакам, что они колдуны, в остроге сидели и прочее.
Каждый раз, когда нечего было делать, Пила и Сысойко садились куда-нибудь, вдалеке от прочих бурлаков, смотрели друг на друга и жалели друг друга.
— Плохо, Сысойка! Аяй плохо… Так вот и болит нутро; уж болит!
— Как болит!.. Помереть бы…
— Сысойко, зачем ты не баба?..
— А пошто?..
— Да так. Все бы оно лучше.
— А мы подем назад?
— Да надо ребят найти. Как найдем, и подем сюда.
Половина барок поплыла из Елабуги к устью Волги и в Саратов. Подлиповцев и прочих бурлаков заставили выгружать железо на берег, а потом нагружать в баржи. По окончании нагрузки Пила и Сысойко получили по четыре рубля денег, а прочие больше и меньше, смотря по тому, кто сколько забрал раньше вперед. Несколько бурлаков поступили на баржи, тысяча человек пошла в Вятскую губернию, кто по реке Вятке, впадающей в Каму недалеко от Елабуги, кто проселочными дорогами. Человек двести нанялись вести суда до Осы, Перми, Усолья и Чердыни. Груз был большею частью с хлебом. Пила и Сысойко нанялись с прочими подлиповцами до Усолья по шести рублей и получили задатку по полтора целковых.
- Салтыков-Щедрин М.Е. Полное собрание сочинений М.Е.Салтыкова (Н.Щедрина). Издание 5-е. Том 7. Приложение к журналу Нива на 1906 г. СПб., издание А.Ф. Маркса, 1906 стр.457-462
Фрагменты «Дневника провинциала в Петербурге»
стр.457
«… Хлестаков встал из-за стола и доложил общему собранию господ акционеров, что он успел отыскать двоих новых и притом совершенно достоверных лжесвидетелей. Один из них – известный номерной Гаврюшка, который согласен за сто целковых и подтвердить и переменить свое прежнее показание – как угодно; другой – елабужский мещанин Иуда Стрельников, который ехавши на пароходе от Казани до Елабуги, собственными ушами слышал, как бывший камердинер Прокопа, Семен, хвастался, что получил однажды плюху за то, что назвал его вором. Показание это Стрельников соглашается подтвердить на суде если ему будет дано двести рублей.
стр.461
«… Ой ли? очень уж, погляжу я, ты хвастаться ловок! А знаешь ли, что значит елабужский мещанин («Елабужскими мещанами» в Вятской губернии называют известных, особенно надоедливых паразитов – Прим. М.Е. Салтыкова-Щедрина)…».
- Станюкович К.М. Полное собрание сочинений. Изд. 2-е. Под редакцией и с биографическим очерком П.В. Быкова и с приложением портрета К.М.Станюковича. Том 5. Приложение к журналу Нива на 1907 г. СПб., издание А.Ф.Маркса, 1907 стр.442, 445
В далекие края. Очерк. (Путешествие из Петербурга на Урал).
стр.442
— Это еще слава Богу! не такие, можно сказать, карамболи бывают! – заметил пожилой купец из Елабуги. – А вот, прошлым летом, спускался я вниз, так нас Господь только спас. Чуть было вовсе не утонули…
стр.445
— И проходимец какой-то пошел у нас нынче в ход, батюшка! — рассказывал один старик, мировой судья. — И ходит-то он гоголем… Прежде еще стыдился немного… Бывало, все в клубе знали, что цена этому проходимцу — грош и что за два двугривенных он родителей слопает, а нынче, смотришь, он еще ораторствует, при случае, насчет всяких основ… о благородстве чувств распинается… Да вот, недалеко ходить за примерами… Был у нас в уезде один такой человек… За воровство, за доносы и всякие беззакония был он выгнан из службы и жил себе, притаившись, как паршивая собака… Мы, провинциалы, небрезгливый народ, а и то брезгали этим субъектом… Он даже в обществе не смел показываться… А теперь, — как бы вы думали? — проповедует «сильную власть» в качестве станового… Сколько пакостей понаделал в уезде — просто беда! Чуть что, сейчас в государственной измене обвинит… Поди, доказывай, что врет.
— Тоже и у нас попадаются-таки человечки, — сказал в свою очередь купец из Елабуги.
IV. Елабуга и Императорское Русское Географическое Общество
Ну и в заключение Вводной части настоящего библиографического исследования хотелось бы пояснить почему данная книга издается под эгидой и по «благословению» Елабужского Отделения Русского Географического Общества.
Уже на заключительной стадии работы по сбору материалов для данной книги, автор Божьим Провидением и волей сложившихся обстоятельств, стал председателем одного из местных отделений возрождающегося регионального Татарстанского отделения Русского Географического Общества.
Решение о создании Елабужского отделения РГО было принято 4 сентября 2013 года на собрании пока еще совсем немногочисленной группы энтузиастов.
В числе прочих направлений деятельности отделения, в приоритетных видятся направления по историко-краеведческой исследовательской работе, популяризации знаний о родном крае, историко-библиографической, архивно-поисковой и, наконец, издательской работе. То есть фактически те направления и те области деятельности, которые автор и определял в качестве основных, приступая к работе над своими книгами.
В данном, заключительном, разделе вводной части книги хотелось бы кратко рассказать об исторических предпосылках, и с кратким обзором исторических фактов, связывающих Елабужский край, город Елабугу, с деятельностью Императорского Русского Географического Общества в дореволюционный период.
Скорее всего, одним из первых елабужан, имя которого связано с Императорским Русским Географическим обществом был священник и краевед, историк и писатель, друг Ивана Васильевича Шишкина – Петр Никитич Кулыгинский. Петр Никитич родился 22 августа 1798 года в селе Сарали, близ Елабуги. Образование получил в Елабужском уездном училище в качестве одного из первых его учеников. Затем окончил курс Вятской духовной семинарии. Позднее, в конце 1840-х годов, Петр Никитич живо интересуясь Елабужской историей, написал ряд исторических работ, которые публиковались в Вятских губернских ведомостях, а позднее легли в основу книги И.В. Шишкина «История города Елабуги». Петр Никитич стал членом-корреспондентом Императорского Русского Географического Общества, для которого написал уже в 1847 году, то есть через 2 года после учреждения ИРГО, «Историческую записку о Троицком монастыре», расположенном в XVII-XVIII в. на Елабужском городище.
П.Н.Кулыгинский был не единственным из священнослужителей, активно сотрудничавших с Императорским РГО. Так, в 1853 году благочинный Елабужского Спасского собора Петр Содальский составил на основании клировой ведомости и отправил в Императорское географическое общество статью «О церкви Покровской города Елабуги, Вятской губернии».
В 1860 году в «Вестнике Императорского Русского Географического Общества (т.29, отделение II. СПб., 1860 – с.87 – 120)» была опубликована большая статья П.В. Алабина, написанная им по результатам первых официальных раскопок могильника близ села Ананьино в 3 верстах от Елабуги, получившего позже мировую известность.
В 1862 году Елабугу посетил известный географ и путешественник, теоретик анархизма и будущий революционер, впоследствии, – действительный член ИРГО князь Петр Алексеевич Кропоткин. Позднее в своих статьях он делился впечатлениями и, в частности, писал, что в Елабуге обратило на себя его внимание множество огней в поле. Как оказалось, местные жители занимались кустарным обжигом гипса для получения алебастра. Здесь же, в Елабуге, Кропоткин впервые столкнулся с таким явлением, которому потом, спустя шесть лет, посвятит статью в «Санкт-Петербургских ведомостях». В ней он расскажет о вреде чрезмерных рубок леса, приносящих сельскому хозяйству огромный вред. Увидев впервые, как безжалостно вырубают лес в Елабуге, он не успокоится даже и позднее, в Сибири.
Следующим в плеяде известных елабужан, сотрудничавших с ИРГО, был наш известный земляк, сын богатейшего елабужского купца-миллионера и талантливый писатель Дмитрий Иванович Стахеев. О нем написано достаточно много, мы же лишь упомянем, какое отношение он имел к ИРГО.
Дмитрий Иванович был избран в Действительные члены Общества в 1869 году за очерки, опубликованные им в Санкт-Петербурге: «Записки моего приятеля» и «Очерки бурятской жизни». Позднее, четыре очерка Стахеева по этнографии и географии Байкала и Забайкальской области о Кяхте и бурятах, помещённые в известном издании «Живописная Россия», были переведены на английский язык.
В конце 1860-х годов Елабугу неоднократно посещал известный деятель ИРГО, ученый-экономист, сенатор Владимир Павлович Безобразов. Знаменитый путешественник Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский в своей работе «История полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества» (СПб., 1896 стр.425), писал: «...Последнею частью путешествия Безобразова были разъезды по Каме от Елабуги вверх до Воткинского завода и потом вниз до Казани. Этому пространству, заключающему в себе важнейшие хлебные пристани в системе Камы, связующие ее с Волгою, Петербургским портом и заграничными рынками, принадлежало первое место во всем движении хлебной торговли Камского бассейна. К концу периода В.П.Безобразов разработал и результаты своего исследования, которые были напечатаны в 1870 г. под заглавием «Хлебная торговля в с.-в. России (в камском бассейне и Приуральском крае» («Труды экспедиции для исследования хлебной торговли и производительности» т.II. вып. 3-й, 1870 г.)».
С Елабугой связано имя известного путешественника, исследователя, этнографа и фольклориста, сначала члена-сотрудника, а затем — Действительного члена ИРГО Григория Николаевича Потанина (1835-1920). В частности, летом 1881 года он совершил этнографическую экскурсию по Елабужскому уезду, побывав, разумеется, и в самой Елабуге. По результатам экскурсии была написана большая статья «У вотяков Елабужского уезда», напечатанная в 3-м томе «Известий Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском университета» за 1880-1882 год. Кроме непосредственно этнографических зарисовок, статья содержала сказки, детские песни, список местных названий животных, птиц и рыб.
Материалы, собранные в этой экспедиции, Г.Н. Потанин использовал и в других изданиях. Например, в выпуске IV «Материалов этнографических», изданных в Санкт-Петербурге в 1883 году в рамках публикации результатов путешествия, выполненного в 1879 году по поручению Императорского Русского Географического Общества под названием «Очерки Северо-Западной Монголии», был напечатан татарский рассказ под названием «Гун гуругон», записанный Потаниным у жителя деревни Яшмурзиной Елабужского уезда.
15-ю годами позже, в издании 1899 года в своей книге «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе» (Потанин Г.Н. Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. С 10 рисунками в тексте. Издание географического отделения Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, на средства и пожертвования Ю.И.Базановой. М., 1899 стр.408-409), Григорий Николаевич упоминает Елабугу в связи с рассуждениями о местоположении булгарского города Бряхимова и этимологии самого названия города Елабуга.
Имя Григория Егоровича Верещагина, краеведа, ученого-этнографа и священнослужителя, называемого многими исследователями основоположником удмуртской литературы, хорошо известно елабужским краеведам. В елабужской дореволюционной библиографии заметное место занимают его статьи, посвящённые Елабуге – «Прикамские юродивые», опубликованной в Вятских епархиальных ведомостях в 1909 году, и «Елабужское Чортово городище», размещенной в 1-м выпуске «Известий Сарапульского земского музея» за 1911 год. Приняв в конце XIX века духовный сан, с 1895 по 1900 год, Г.Е.Верещагин служил дьяконом кладбищенской церкви г.Елабуги. К этому времени он уже являлся членом-сотрудником Императорского Русского Географического Общества, избран в которое он был в декабре 1888 года за издание в 1886 году в Петербурге, в серии «Записки Императорского РГО» своей этнографической работы «Вотяки Сосновского края». В этой же серии в 1889 году была издана вторая его работа «Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии». Обе работы Григория Егоровича были отмечены серебряными медалями ИРГО.
Примерно в то же время, когда Верещагин служил в Елабуге дьяконом, в Бемыжеском заводе Елабужского уезда с 1895 по 1898 год (ныне – с.Бемыж, Кизнерского района Удмуртии) в качестве ссыльного поживал Николай Николаевич Блинов (1839-1917) — священник, известный педагог, этнограф, краевед и просветитель, действительный член ИРГО с 1878 года. Николай Николаевич живо интересовался историей, в том числе Елабужского края. В 1888 году в известном историческом повременном издании «Исторический вестник», в № 2 тома 31 была опубликована его статья «Кавалерист-девица и Дуровы. Из Сарапульской хроники» о Надежде Андреевне Дуровой и ее ближайших родственниках – отце и брате Дуровых.
С Елабугой связано имя удмуртского государственного и политического деятеля, публициста, филолога и этнографа Трофима Кузьмича Борисова (1891-1943). В Елабужском уезде (д.Кизекгурт, Алнашской волости) он родился, учился в Елабужском городском училище, а в 1918 году – был организатором первой ячейки большевиков в Елабуге и некоторое время возглавлял Елабужский уездный ревком. В этом же году в Елабуге вышла первая его печатная работа на удмуртском языке «Мае партия шуо? Кыче партиос вань? — Елабуга, 1918».
Еще будучи студентом Петербургского университета, Т. Борисов увлечённо занимался этнографией, лингвистикой, фольклористикой.
Летом 1913 года он был командирован в Елабужский уезд «для изучения говоров вотяцкого языка и для собирания памятников вотяцкой народной словесности». Во время своей фольклорной командировки Трофим Борисов записал «большое количество вотяцких сказок» и предоставил их выдающемуся русскому ученому-этнографу, фольклористу Дмитрию Константиновичу Зеленину (1878–1954) для включения их в сборник «Великорусские сказки Вятской губернии». Этот сборник был издан в Петрограде в 1915 г. в серии «Записки Императорского Русского Географического Общества». Зеленин включил в него 5 сказок, вошедших в раздел «Вотяцкие сказки, записанные Тр. К. Борисовым».
Говоря о елабужанах, сотрудничавших с Императорским РГО нельзя не упомянуть нашего знаменитого соотечественника, уроженца Елабуги, Профессора Московской духовной академии и Действительного члена Императорского Московского археологического общества Капитана Ивановича Невоструева (1815-1871). Капитон Иванович — неутомимый исследователь старины, в том числе и родного Елабужского края, хотя и не был членом РГО, но активно с ним сотрудничал. Так в первые же годы учреждения Общества (точнее, — в 1849 г) он направил в ИРГО составленные им «Записки» о мордве и построении Сызрани и Сызранской засечной черты.
Вообще материалы, собранные и на просторах Елабужского уезда, особенно его восточной части, не раз печатались на страницах различных изданий ИРГО. Например, в вып.3-4 «Живой старины» — ежеквартального научного журнала, издававшегося Отделением этнографии РГО в Санкт-Петербурге, за 1913 год, была напечатана статья И.Яковлева «Способ умыкания невест среди вотяков Елабужского уезда».
Итак, как видим, Елабугу, Елабужский край и елабужан с Русским Географическим Обществом связывают достаточно давние исторические традиции сотрудничества. Считаю весьма примечательным, что инициация создания Елабужского отделения РГО в XXI веке принадлежит представителям РПЦ, служители которой уже в XIX веке являлись, как свидетельствует краткий обзор, приведенный мной выше, наиболее активными членами-корреспондентами, членами-сотрудниками и даже действительными членами Императорского Русского Географического Общества.
Формы сотрудничества с Императорским РГО, которое осуществлялась нашими земляками, так же вполне соотносятся с сегодняшними представлениями о приоритетных направлениях работы Елабужского Отделения. Сбор сведений географического и исторического характера (как было сказано выше, в первые годы создания ИРГО из Елабуги ему направлялись материалы более исторического характера, относящиеся к предшествующему XVIII веку), участие в изданиях Общества, публикация различных статей, материалов, архивных сведений. Перечисленное как раз и является одним из предполагаемых направлений деятельности нашего Елабужского Отделения возрождаемого Русского Географического Общества.
Ну а началом реализации этих планов, надеемся и будет является издание настоящего исследования по Елабужской дореволюционной библиографии.
[1] См. например: Грахова С.И. Елабужские реалии в очерках Д.И. Стахеева («Уездный город», «На базаре») // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки: Научный журнал. – Чебоксары: Изд-во Чувашского университета, 2010. – № 2
На главную страницу раздела