Из книги "Да не прервется связь времен..."
Большинству материалов и сведений по истории села и района его месторасположения мы обязаны кандидату технических наук из Перми, историку-исследователю Чугунову Александру Николаевичу. Достоверность Истории всегда относительна, и чем глубже мы пытаемся заглянуть, тем больше предположений и допусков приходиться нам делать сопоставляя известные и доказанные факты с устными преданиями, выуживая крупицы информации из доступных источников, анализируя и сравнивая их. Не является исключением и история села Кара Елга.
Александр Николаевич, как истинный ученый не удовлетворился теми скудными, отрывочными, а зачастую и противоречивыми сведениями, которые удалось добыть в открытых источниках, и которые, даже будучи сложены в одну «корзину», и объединены единым смысловым значением «Кара Елга», все равно не дали бы стройной и логичной исторической картины. Была начата кропотливая работа по изучению исторической ситуации в Закамском регионе, детальнейшее изучение топонимики географических названий не только региона, но и всех иных, созвучных с изучаемыми названиями, фонетическая «экспертиза» фамилии предполагаемого основателя деревни, с одновременным изучением происхождения слова, положенного в основу фамилии. Одним словом была проделана огромная работа.
Материалы, собранные Александром Николаевичем, на мой взгляд, уникальны, наверняка представляют немалую научную ценность, и безусловно могут быть положены в основу научной работы, но к сожалению, для большинства читающей публики они пожалуй несколько трудноваты для восприятия, как раз с точки зрения «читабельности». В связи с этим, предлагаю приводимые здесь выводы принять как данность и поверить, что они отнюдь не являются надуманными, «притянутыми за уши» или голословными. Основаны они исключительно на глубочайшем анализе имеющихся достоверных фактов и массива косвенно подтверждающей их информации.
Говоря об истории Кара Елги невозможно не обратить внимание на тот, достаточно интригующий факт, о котором задумались исследователи истории села, — почему село с русским населением имеет название явно тюркского происхождения. Так ли это?
Изучением географических названий занимается наука топонимика (от греческого «топос» — место, местность, «онома» — имя), входящая в раздел языкознания и тесно связанная с историей, географией, этнографией и археологией. Она объясняет, как возникали названия, какой заключён в них смысл и как они изменяются. В соответствии с топонимикой имя села является ойконимом, а совпадающее с ним название речки – гидронимом.
В нашем случае топоним «Кара-Елга» можно назвать омонимом, так как он является одновременно ойконимом (название села) и гидронимом (название речки). Конечно же, как и в большинстве случаев, гидроним первичен, а ойконим вторичен, потому что для поселения было выбрано место у текущего с незапамятных времен ручья, получившего имя Кара-Елга.
Знакомство с топонимией Закамья показывает, что здесь, как и в других регионах Татарстана, в Башкирии и на Южном Урале присутствуют дотюркский, тюркский и славянский пласты названий. Однако, большинство их образовано словами тюркского языка, а топоним «Кара-Елга» в различных вариантах его транскрипции, а также топонимы с компонентами «кара» и «елга» являются весьма распространенными и полностью соответствует ареалу расселения тюркоязычных народов.
Знакомство с тюркской топонимией показывает, что, несомненно, топоним «Кара-Елга» по всем критериям тюркский и в морфологическом отношении является сложным, состоящим из двух компонентов. Он относится к широкой группе тюркских топонимов, обозначающих водный объект: дингез – «море», елга – «река», чишма – «ручеек и т.д. Компонент «кара», кроме своего непосредственного обозначения черного цвета, может выражать плохие черты характера в суевериях, принадлежность к северной части территории. Часто эта составляющая характеризует большой дремучий лес или природный объект – гору, горный хребет – с лесом. При этом отмечается, что лес является густым, темным, как хвойным, так и лиственным. На северных склонах гор такой лес конечно же затенен, кажется более темным, мрачным, поэтому, наверное, и закрепились в мыслях обитателей этих территорий ассоциации с севером. Кроме того, в степной зоне в жаркое летнее время именно в таких густых лесах родники и небольшие речушки сохраняли чистоту и прохладу своих вод, берега их, разбиваемые скотом на водопое, становились болотистыми.
Итак в результате топонимических и морфологических изысканий, большинство которых, как мы уже упоминали здесь опущено, следует вывод, что «Кара-Елга» вероятнее всего это обозначение места, привязанного к ручью (истоку реки) в большом темном (дремучем) лесу.
Выяснив этимологию названия села, остается решить вопрос о первопоселенцах этого места, имеющего тюркское название.
С достоверностью установлено, что, в окрестностях Кара-Елги люди проживали (кочевали) с незапамятных времен и с большой долей уверенности можно говорить о присутствии в Зай-Шешминском междуречье в домонгольский и в золотоордынский периоды волжских булгар. В 1965 году экспедиция института языка, литературы и истории (ИЯЛИ) им. Г. Ибрагимова выявила керамику, характерную для срубной культуры (бронзовый век, 3-3,5 тыс. лет тому назад), неподалеку от Нового Маврина и в двух местах у Светлого Озера, (соседние с Кара-Елгой деревни.). Кроме того, у Нового Маврина была найдена керамика более поздней, Именьковской культуры (1200–1500 лет назад). А в XIX веке между селом Поручиково и деревней Светлое Озеро было обнаружено надгробие с куфической надписью и, затем, булгарского периода (XII – начало XIII веков). Значит, название села Кара-елга пришло к нам из далекой древности, и кто-то же сохранил название места до появления первых русских поселенцев.
Название места Кара-елга встречается в башкирской летописи родословной (шежере Татигас-бия, записанное в 1564—1565 годах) одного из племени древних булгар – юрматы. Речь идет о «времени ханов Джанибека и Аксак-Тимура», когда «для юрта» юрматов «случились великие бедствия». Там рассказывается, что юрматинцы кочевали в то время в междуречье Зая и Шешмы, на этих же землях кочевали «во всех сторонах» ногайцы. Междоусобные войны ханов привели к разрушению «юрта Амата Хамата». «В результате с небольшим числом людей они бежали на другую сторону Великого (Олуг) Иделя и вырыли там место для юрта… на Черной реке (Кара елга). Тогда был 811 г.» (т.е. 1408—1409 гг. от Рождества Христова). В то время Иделем считалась р. Агидель — течение реки Камы от устья Белой и собственно сама Волга» .
Далее В.В. Ермаков в работе «Челнинская история» так же использует фрагмент шежере башкир : «Юрт эпохи защиты кагана Моде от посягательств чужих народов распался. С частью людей, вздыхая «эх, если бы», вышли на другой берег Большой Идели и исполнили писменный указ об обосновании нового юрта, подлежащей обязательному исполнению. Переночевали у родника под названием «Кара елга». Хан сказал. Случилось (давно) одно событие. Здесь говорят имеются много мертвецов одного народа. Хан сказал- Среди тех мертвецов должен быть один правитель-воитель, осмотрите могилы. Удостоверяю и действительно увидели один эпитафиальный камень. На камне было написано «Чулка ата«[1].
Значит, название села Кара-елга пришло к нам из далекой древности, и кто-то же сохранил название места до появления первых русских поселенцев.
Основной вопрос, который встает в связи с приведенными сведениями, — сохранилось ли действительно селение тюркоязычных народов до времени прихода русских поселенцев, которое А.Н. Чугунов относит к периоду начала 1740-х годов.
На мой взгляд, (который, кстати, расходится с мнением уважаемого Александра Николаевича), отставные солдаты (о них пойдет речь чуть позже) все-таки пришли не на пустое место.
Во-первых об этом свидетельствует информация, которая нашла отражение в статье о Кара Елге Татарской энциклопедии (том 3-й), в которой указано, что село известно с 1724 года, а это как минимум на 15 лет ранее даты, когда могло состояться поселение отставных русских солдат на этих землях по версии А.Н. Чугунова.
Второй факт, свидетельствующий в пользу этой версии, — легенда о разбойнике Каране, имя которого людская молва связывает с названием села.
Если в действительности существовало поселение в окрестностях будущего села Кара-Елги (в Сарай-доле), то оно вполне укладывается в предание о разбойнике Каране, а властями, во время заселения Закамской оборонительной черты, селение (юрт) расценивалось как самовольное поселение на землях, незаконно присвоенных группой иноверцев, промышлявших к тому же разбоем. Если разбой всегда считался противозаконным ремеслом, то таковым же власти рассматривали и самовольный захват земель, о чем был издан соответствующий указ от 16 марта 1736 г. «Сенатский. – О нераздаче никому без указа, состоящих в Казанском и других уездах за Камою порозжих диких земель»(6) «….. велено прислать в Сенат ведомость немедленно: 1. Из Вотчинной Коллегии, по посланным из той Коллегии в Казанскую Губернию указам, в Казанском и в других уездах за Камою, по близости к Башкирским жилищам, пустыя порозжия земли иноверцам (которые, оставя в прежних своих местах поместныя дачи впусте, переезжают) по каким указам или собою роздают и для чего и сколько четвертей и кому имены и в которых местах и когда роздано, и за Камою в коликом разстоянии, а впредь без указа из Сената, таких дач отнюдь не чинить.»
Есть и другие исторические свидетельства, говорящие о достоверности данной легенды. Имя же разбойника, явно тюркского происхождения, подтверждает версию о том, что в начале XVIII века в этих местах проживали представители тюркской национальности.
Третий факт, который, на мой взгляд, так же может свидетельствовать в пользу рассматриваемой версии, связан со спорными вопросами, в отношении национальной принадлежности не только жителей села в целом, но и наших прямых предков по линиям Беловых и Чугуновых.
По имеющейся информации, во время подворных переписей в селе, про которые нам известно, в 1811 – 1815 годах национальный состав населения указывается как «старо и новокрещеные», в 1834 году жителей относят к «мордве и старокрещеным», в 1853 году – «мордва, крящен и русские». Позднейшие переписи указывают население как преимущественно русской национальной принадлежности.
Надежда Алексеевна Лидер в качестве одной из версий, предлагает следующую:
«Значит, в 1834 году жители Кара-Елги были мордва и старокрещенцы (татары, крещёные в православие при Иване Грозном), русских нет даже в скобках. Вывод один – царские переписчики росчерком своего пера превратили всех «нерусских» православных в русских. Чем ввели в заблуждение потомков, которые, спустя почти 1,5 века, и задались вопросом — почему у русской деревни татарское название.»
На мой взгляд вывод здесь несколько поспешен, я здесь скорее склонен частично согласиться с автором статьи в «Заинской энциклопедии», который предполагает, что «Возможно, что до прихода русских здесь проживали татары, затем обрусевшие».
«Старо-крещенные татары» или «кряшены», — как совершенно справедливо отмечает Надежда Алексеевна, это татары, крещенные в период с середины XVI-го по начало XVII-го веков. Во второй половине ХVIII—ХIХ веках укоренилось название «новокрещенные татары», под которыми понимались татары христианизированные с начала XVIII века и позднее. Причем, по имеющимся сведениям практически все «новокрещенные татары» позднее – во второй половине XIX – XX веках вновь приняли мусульманство.
Но могли ли «кряшены» обрусеть настолько, что царские переписчики записывали их русскими, а мы, их потомки, даже не подозревали бы об их действительной национальной принадлежности? Мой ответ – категорически нет!
Специально задавшись данным вопросом, ознакомился с рядом работ исследователей, которые однозначно отмечают у кряшен сохранение старинных (зачастую древних) форм языка, песен, традиций, обычаев, личных имен, самобытной материальной культуры. И если допустить возможность некой ассимиляции отдельных представителей этой национальности в городских условиях, то предположить, что целое село с населением в сотни человек утратило свою самобытную культуру, язык и традиции и «обрусело» — просто невозможно.
Итак, наиболее достоверным, на мой взгляд является предположение, что на начало XVIII века уже существовало небольшое поселение с названием «Кара Елга» и жителями преимущественно татарской (старокрещеные) и мордовской национальности.
Александр Николаевич Чугунов пишет:
Многовековое стремление русских на восток получило значительный толчок во времена Петра I. В допетровские времена левобережье Нижней Камы частично уже было заселено и территории, освоенные русскоговорящими представителями, ограничивались, как теперь принято называть, оборонительными сооружениями Старой Закамской черты, возведенной в 1652-56 годы. Но взор Петра I устремлялся далеко на юго-восток. При этом, как пишет В.Н Витевский в книге «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г.», он придавал особое значение Оренбургскому краю и Киргиз-Кайсацким (современный Казахстан) степям, «через которые по его дальновидности должны были завязаться торговые сношения русских с среднеазиатскими народами и, если окажется возможным, с Индией… Но Петр Великий хорошо осознавал, что все его виды и планы могут осуществиться лишь тогда, когда коренные обитатели закамских земель, башкирцы и переселившиеся к ним в большом числе прежние подданные казанских и сибирских ханов, татарские мурзы и муллы, будут совершенно подчинены русской власти. Необходимо было, для удержания в покорности башкир и для спокойствия русских поселенцев края, обезопасить русские владения на востоке рядом укреплений; требовалась постоянная военная сила внутри и на границе Оренбургскаго края, которая в то же время могла бы защищать добровольно покорившихся инородцев от фанатического мщения их единоверцев и оберегать от отступничества обратившихся в православие язычников и магометан…». Хотя смерть Петра I помешала осуществлению этого плана, идея проникнуть в Среднюю Азию через Оренбургский край не была забыта. Наоборот, как продолжает В.Н. Витевский «из всех его стремлений и начинаний, которые он не успел осуществить при жизни, ни одно не было после него так ревностно и достойным образом поддержано, как его стремление на восток и в Среднюю Азию. В царствование Императрицы Анны Иоанновны было обращено особенное внимание на заселение Оренбургскаго края и на его устройство извне и внутри…».
Именно эти дальновидные намерения, видимо и стали основной причиной прекращения строительства Новой Закамской линии (1731-36 гг.), позволившей в интересующем нас регионе переместить прежнюю российскую границу на юг примерно на 40 км. При этом к Кара-Елге на севере самыми близкими укреплениями на засечной Старой Закамской черте были Кичуйский острожек, который локализуется Р. Амирхановым[2] у современного населенного пункта Рокашево, и пригородок Заинск. А с юга ближе всех из вновь возведенных укреплений – Кичуйский фельдшанец, последний на недостроенной Новой Закамской линии. Но если бы строительство этой оборонительной черты было доведено до конца, то будущее село Кара-Елга оказалось во внутренних пределах присоединенных территорий на расстоянии около 12 км от планировавшегося к строительству редута на левом берегу реки Зай у Русского Акташа.
ОТСТАВНЫЕ СОЛДАТЫ
Причиной того, что Новая Закамская линия осталась недостроенной, явилось изменение политики в восточном регионе России. Начиная с 1734 г., в связи с деятельностью Оренбургской экспедиции, внимание Правящего Сената переключилось на ее обеспечение. Основой экспедиции служил проект Кирилова «О построении города при устье р. Ори для подданных башкирцев и пришедших вновь в подданство Киргиз-кайсацкого и Каракалпакского народа; О наряде работников для строения и снабжения оного города гарнизоном, артиллерийскими орудиями, припасами и об определении на сей предмет Уфимских прибыльных доходов сверх прежнего оклада«. Согласно плану Кирилова, город в устье реки Орь нужен был не только для сдерживания непростых отношений башкир с киргиз-кайсаками, но и для открытия кратчайшего пути из России в Среднюю Азию и Индию для свободной торговли.
В процессе освоения Оренбургского края для развития земледелия в новых местах Кирилов начинает заниматься переселением крестьян (в основном из Среднего Поволжья) и отставных солдат на земли вблизи Самарской укрепленной линии. В дальнейшем политика заселения «порозжих» земель распространилась и на Закамье. Причем, немаловажная роль в этом деле отводилась отставным солдатам. Об этом свидетельствует большое количество указов самой императрицы Анны Иоанновны, а также Правительствующего Сената и Кабинета Министров
— Указ (ПСЗРИ, Т.IX, № 7136, с. 1013-1014) от 27 декабря 1736 г. Данный указ является основополагающим документом, регламентирующим переселение отставных солдат на новые земли. Он повторяется и комментируется в других последующих указах. Поэтому есть смысл привести его дословно, сохраняя и правописание и пунктуацию[3]:
«Именный. — О поселении отставных от службы унтер-офицеров и рядовых, неимеющих своих деревень и пропитания, близ границ на пустых землях; о присвоении им права владеть данною им землею вечно, не отчуждая в посторонние руки; об установлении порядка наследия между сими поселенцами; о построении церквей и об учреждении школ в их селениях.
Понеже из давных прошлых лет Предках Наших Императорскаго Величества, Прадеде и Деде, блаженныя и вечнодостойныя памяти, при Великих Государях, Царе Михайле Феодоровиче, и Царе Алексее Михайловиче, учреждены были в Новгородском, Белогородском, Севском, Казанском, Симбирском и в других разрядах служилые люди прежних служеб, и даны им поместныя земли по их окладам, с которой они по нарядам конную и пешую службу служили, и пограничныя места охраняли без жалованья. Служащие ж в армии и в гарнизонах унтер-офицеры и рядовые, не имея надежды, что они по отставке от службы собственное свое пропитание иметь будут, и смотря на других свою братью отставных, без определения шатающихся, не так ревностно службу отправляют, а многие и бегают, и будучи в бегах, на разбоях и воровствах являются. Того ради, Всемилостивейше указали Мы: отставных от службы за ранами и за болезнями и за старостию, унтер-офицеров, рядовых и нестроевых, которые своих собственных деревень и пропитания не имеют, по прежним примерам, селить близ границ на пустых землях, а именно: по реке Волге и по впадающим во оную рекам, на оставших от поселения Волжских казаков, и в других между Царицыным и Астраханью местах. В Казанской Губернии в пригородках, старом Шешминске, новом Шешминске, Заинске, Тинске, Ермклинске, Билярске, из которых служилые люди, определены в Ландмилицию, и переводятся на Закамскую линию, в той же Губернии по реке Кондурче, начав от Закамской линии, до городка Краснаго Яра, и в других тамо около Башкирцев местах. И оным отставным под селение и под пашню отводить земли, по примерам, как давано прежним служилым людям и Ландмилиции дается, на каждую семью, от 20 до 30 четвертей. И для того поселения определить надежную персону, и давать тем отставным награждение, как они в те места для поселения прибудут, ссуды каждой семье от 5 до 10 рублей. А теми данными землями владеть им и по них женам их и детям вечно, а в приданыя за дочерьми не отдавать, и продавать и закладывать не токмо посторонним, но и между собою запрещается, но всегда тем землям быть по наследству за детьми их мужеска пола. А после кого останется сына два или три и больше, из оных отеческую землю наследовать одному, ему ж кормить братьев малолетних, а которые из них возмужают, и поспеют в службу, тем отводить особые участки. А у кого детей мужеска пола не будет, а останутся дочери, одна или больше: оныя суть наследницы; только с тем недвижимым приданым, должны в супружество вступать за солдатских же детей, а не за других чинов людей, дабы между ими ничьего постороннего владения не было. Но чтоб сие толь наискорее в действо произведено быть могло во всем Государстве: и в армии, и полках публиковать, дабы все отставные, кто в вышеписанных местах селиться пожелают, являлись в городах Губернаторам и Воеводам, и данные им об отставке паспорты объявляли, которые им Губернаторам и Воеводам освидетельствовав, отпущать их для того поселения в вышеписанныя места, и давать сверх того от себя пропускныя письма. А которые такие ж беспоместные в армии и в гарнизонах служат: те б о такой Нашей превысочайшей к ним милости, были известны, и службу всяк по должности своей ревностно отправляли, и от побегов впредь воздержались. И когда оныя поселения отчасти умножатся: то при оных церкви Божии построить, и к ним священников и церковных причетников искусных и ученых определить, и при тех церквах, для обучения солдатских детей грамоте и писать, школы учредить; и обучать оных тем священникам и церковникам, за которое обучение определить им указную заплату. А кто из таких учащихся детей пожелают обучаться вышших наук: таких, по их желаниям, кои еще в службу не поспели, принимая, обучать в гарнизонных школах таким наукам, у кого к которой приклонность будет, где жалованье и провиант давать им по указу».
Как видно из этого, и последующих указов, переселением отставных в Казанскую губернию занималось специально учрежденное ведомство под начальством Оболдуева, преобразованное в последующем в Переселенческую канцелярию с расположением в Билярске: Начальники – Оболдуев, Ушаков, Мельгунов, генерал-майор Миллер (с 1764 г.). Последний подал рапорт на имя Екатерины II от 24.05.1767 г., а в 60-е годы по указанию Сената провёл размежевание земель в Закамье.
Итак, данная информация, приводимая Александром Николаевичем, полностью подтверждает достоверность устного предания о предке линии Чугуновых сохранившемся в роду:
«Наш предок был солдатом армии Петра I, был силен физически и отличился в каком-то сражении. За хорошую службу был наделен землей в Закамской стороне, на которой он поселился и стал жить. В жены себе он взял дочь (или жену) какого-то барина, увезя ее с собой чуть ли не тайком по пути к месту жительства. C этого, как раз, и началось зарождение деревни Кара-Елги. Прославился он еще и тем, что, будучи крепок на руку, в кулачном бою с одного удара намертво валил соперника с ног. Из-за этого он получил прозвище «Чугун», которое затем преобразовалось в фамилию «Чугунов».
Первоначально селение располагалось ближе к Заю, где-то между нынешней железнодорожной магистралью и автомобильной дорогой «Альметьевск – Набережные Челны» на берегах речушки Кара-Елги, которая и дала название селу. Вокруг были густые непроходимые леса. Родник, являющийся истоком реки Кара-Елги, первые жители скрывали от посторонних. Недалеко от них, в Сарай-доле, жил разбойник по имени Каран (или Карак). На нынешнем месте село обосновалось давно, скорее всего из-за пожара, когда погорела вся или почти вся деревня, или по другой, уже забытой причине. Кирпичную церковь строили из местного сырья, для чего в Сухом доле было развёрнуто производство кирпичей
В начале XX века, до Первой мировой войны или после неё, в селе, насчитывавшем около 300-360 дворов, в 25-26 из них проживали Чугуновы».
На основании нее, и иных собранных данных, Александр Николаевич Чугунов делает следующие предположения, с которыми я в целом склонен согласиться (за исключением, достаточно спорного, с моей точки зрения, вывода, что село основывается на незаселенном месте):
- Предположительно (исходя из анализа указов о поселении отставных) в 1740 или в 1742/43 году, будучи солдатом (вряд ли унтер-офицером), один из основателей Кара-Елги вышел в отставку, отслужив 25 лет (если по ранению, то оно не причинило большого вреда здоровью).
- Вместе с другими отставными (первая партия примерно 20 человек), в принудительном порядке был отправлен через ведомство статского советника Оболдуева (позже – Переселенческая канцелярия) на поселение в Казанскую губернию на пустые земли близ «пригородка» Заинска (в числе других по Закамской линии – Старошешминска, Новошешминска, Ерыклинска, Тиинска, Билярска).
- При этом в связи с отставкой и для следования к месту поселения (вероятнее всего, еще в полку) был выписан паспорт. Тогда-то в обязательном порядке и было официально зафиксировано в качестве фамилии его прозвище «Чугун» (уже достаточно привычная процедура получения фамилий на Руси, но редкая для простолюдинов и солдат).
- Заполучение в жены дочери обедневшего дворянина (скорее всего однодворца, если этот факт действительно имел место) не противоречит обстоятельствам того времени, так как по указу брать семью (если она имелась до службы; а насчет семей, заведенных во время службы в армии – неясность) с собой на поселение отставным запрещалось. Но понятно, что ведение хозяйства на новом месте наряду с дачей земель в вечное пользование предполагает создание семьи и продолжение рода.
- Возраст предка – основателя Кара-Елги, исходя из того, что он вышел в отставку, в это время был около 45 лет (набор в рекруты в 20 лет и 25 лет службы). А родился он, соответственно, около 1695 (или 1698) года. Соответственно, на службу он попал в 1715 или 1718 году еще в войско Петра I (что сходится с преданием).
- С учетом продолжительности жизни его внука Фрола (120 лет; сведения о нем служат еще одной отправной точкой в рассуждениях), и здоровых условий жизни (экология, крепкое здоровье, сила) можно предположить, что предок прожил достаточно долгую жизнь. Дети, возможно, появлялись до возраста в 70-75 лет (об этом, тоже речь ниже). Тогда последний ребенок мог появиться примерно в 1765-1770 годы.
- Вместе с другими первопоселенцами Кара-Елги им указали место заложения деревни с выделенной навечно землей. При этом, возможно, что одной из причин поселения отставных солдат именно в данном месте было присутствие в округе разбойника Карана со своими единомышленниками, создававшими угрозу освоению края («….служилые люди прежних служеб, и даны им поместныя земли по их окладам, с которой они по нарядам конную и пешую службу служили, и пограничныя места охраняли без жалованья….»).
Последующие сведения об истории села можно почерпнуть из работ известного краеведа Владимира Сергеевича Малахова, а именно из статьи о селе в «Заинской энциклопедии»[4], редактором-составителем которой выступил В.С. Малахов и его книги «Очерки по истории Заинска»[5]. Известно так же, что в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан имеются «ревизские сказки», составленные по результатам подворной переписи жителей села Кара Елга (в документах XIX века встречается так же транскрипция написания названия села как «Кара Илга») в 1811 – 1815 годах. В Национальном Архиве Республики Татарстан хранятся дореволюционные церковные метрические книги села.
Итак согласно имеющимся опубликованным сведениям, при переписи 1934 года, в селе Кара Елга (в примечании, в графе «Положение» указано «при ключе») насчитывалось 581 житель, из которых 281 было мужского пола и 300 женского. При этом национальный состав жителей определен, как мы уже указывали выше, как «мордва, старокрещены».
По сведениям переписи 1870 года в селе насчитывается 140 дворов, в которых проживает 440 душ мужского пола и 451 женского. В селе имелись церковь, училище, две водяных мельницы на реке Зай. Помимо земледелия и скотоводства занимались пчеловодством и плетением лаптей.
«Заинская энциклопедия» о Кара Елге сообщает следующее:
КАРА-ЕЛГА, село Савалеевского сельского совета расположено на речке одноименного названия, впадающей в р. Степной Зай. Находиться в 18 км от ж.д. станции Заинск, в 78 км от пристани Наб. Челны. На 01.01.1993 года количество дворов – 55, населения 103 человека, русские.
В административном отношении до 1920 года село относилось к Акташской волости Мензелинского уезда Уфимской губернии, с 1920 – к Татарской АССР. Согласно местного предания село было названо именем разбойника Карана. Более правдоподобно утверждение тех, которые название села связывают с характером местности – непроходимыми лесами. Прокрывавшими крутые берега местной речушки. У русских также леса назывались черными, у татар. Соответственно – кара, речка – елга. Возможно, что до прихода русских здесь проживали татары, затем обрусевшие.
Из какой губернии (скорее всего губерний) и когда сюда пришли первые русские поселенцы местные жители не знают. С учетом исторических фактов можно предполагать, что это поселение возникло в начале XVIII века. Кара-Елга упоминается в рапорте Казанского губернатора князя Мещерского П.И.Панину от 28 февраля 1775 года, жители которого активно выступили на стороне пугачевцев и выставили свой вооруженный отряд (ЦГАДА, ф.1274, оп.1, д.180).
По Х ревизии 1853 года жители Кара-Елги относились к разряду государственных крестьян и состояла из 713 душ обоего пола. По количеству населения (в границах сегодняшнего Заинского района) Кара-Елга была на третьем месте после Заинска и Ал.Слободы. Вместе с русскими здесь проживали мордва и кряшен.
В 1860 году была заложена каменная церковь в честь Вознесения Господня и освящена 3 июня 1867 года. По данным 1870 года в селе значилось училище и две водяные мельницы.
По понедельникам проходили базары. Но вероятно от них было мало толку, поэтому трезвомыслящие караелгинцы обратились к уездным властям о его закрытии. Мензелинское уездное земское собрание от 25 октября 1885 года вынесло постановление: «…ходатайство караелгинцев заслуживает уважение и решило базар закрыть».
К Первой всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 года население Кара-Елги увеличилось вдвое. Только детей до 9 лет включительно зарегистрировано 425 человек.
Накануне революции 1917 года в селе насчитывалось 293 крестьянских двора с населением 1562 человека. На правах частной собственности им принадлежало 2820 десятин (1 десятина = 1,09 га) земли различного назначения или в среднем по 9,6 дес. на каждую семью.
По подворной переписи 1912-1913 гг. из 293 дворов – 66 были безлошадными, 217 – одно-двухлошадными, 10 хозяйств имели по три и более рабочих лошади. Основное занятие населения: земледелие и скотоводство. На день переписи зарегистрировано 3028 годов крупного рогатого скота и прочего скота. 80 хозяйств земледелие совмещали с кустарными промыслами. Караелгинские каменщики славились по всей округе. Объединившись в артели, они подряжались по строительному делу. Многие крестьяне занимались извозом по Челнинскому почтовому тракту (бывший Бетькинский коммерческий).
После революции 1917 года в селе создается сельский совет. Первым его председателем избрали Агафонова, затем Фролова. В мае 1959 года сельсовет был упразднен.
В период коллективизации (1929-30 гг) в Кара-Елге организуется колхоз «Красный октябрь».
На фронтах Великой Отечественной войны погибло и пропало без вести 69 жителей села.
В 1947 году открыта семилетняя школа (дир. Фадеичев). Но в связи с уменьшением числа учащихся, она реорганизуется в начальную, а в конце 70-х г.г. была вообще закрыта.
В период укрупнения колхозов (1958 г.) сельхозартели «Красный Октябрь» (Кара-Елга и «Якты Юл» (Савалеево, Калиновка), а в 1959 – «Искра» (Старое и Новое Маврино) объединяются в одно хозяйство, назвав его «Искрой». С потрей хозяйственной самостоятельности население Кара-Елги стало разъезжаться. Многие ушли на нефтепромыслы, другие – на промышленные предприятия г.Заинска.
В настоящее время в селе имеется фельдшерский пункт, магазин.
Дополняет эту информацию выдержка из работы Александра Николаевича Чугунова, которой я и хотел бы завершить настоящий раздел повествования.
Чугунов А.Н.:
Часть сельского предания об основании Кара-Елги перекликается с легендой о возникновении Старого Маврино, которая В.С. Малаховым изложена так: «Где-то на рубеже XVII – XVIII веков у помещика Нижегородской губернии росла дочь Мавра, полюбившая крепостного крестьянского парня. Непокорная красавица, вопреки воле родителей, бежала со своим милым в далекие края, сманив заодно рискованных умельцев-ремесленников. Беглецы основали селение под названием Маврино».
Возможно, что подобные ситуации были хоть и не массовые, но и не единичны. Вместе с тем, этот факт подтверждает достоверность сельского предания, как и приводимые данные о поселениях отставных солдат.
В 40-х годах XIX века на речке Сарапале недалеко от с. Поручиково возник Александровский медеплавильный завод, который уже в середине 60-х годов закрылся из-за истощения рудоносного тела и препятствия местных властей по отпуску леса для выплавки меди.
До революции Кара-Елга входила в Акташскую волость, которая была образована в 1837 году в процессе реформы землевладения государственных крестьян, в полицейской системе относилась к 3-му стану. Крестьяне Акташской волости относились к разряду государственных крестьян. В начале XX века в нее входило 11 населенных пунктов, в которых насчитывалось 2867 крестьянских дворов с населением 15819 человек. Им принадлежало 26,8 тыс. десятин земли или по 9,3 десятин на каждый крестьянский двор. В 1930 году, в связи с введением нового административного деления, волость была упразднена, а село Русский Акташ стало центром Акташского района. В 1959 году район упразднили, а Русский Акташ был передан в состав Альметьевского района.
Церковный приход Кара-Елги входил во второй благочинный округ, который объединял более двух десятков храмов.
В 1885 году Мензелинским уездным земскимиями (от латинского слова — остан собранием было решено организовать новые почтовые тракты по уезду. Маршрут одного из них пролегал по населенным пунктам: Мензелинск – Старое Мазино – Александровка – Карамалы – Старые Каширы – Ново-Спасск – Акташ – Заинск – Языково – Мензелинск. По всей видимости, этот тракт проходил и через Кара-Елгу, так как в соседнем Светлом Озере находилась земская станция Челнинского почтового тракта (содержал ее крестьянин Ефим Никитин), соединявшего Бережные Челны с Бугульмой. Между ними было установлено и телеграфное сообщение.
В таком виде почтовая связь существовала и в первые годы Советской власти. В настоящее время вместо почтового тракта имеется автодорога республиканского значения II категории Альметьевск – Заинск – Наб. Челны.
Основным занятием населения Кара-Елги, как и окрестных сел и деревень, в дореволюционное время было земледелие, скотоводство и пчеловодство. Существовали кустарные промыслы, практически полностью удовлетворявшие потребности крестьянских хозяйств. Жители округи валяли валенки, плели лапти, изготовляли телеги, гнули колеса, сани и дуги, драли лыко на мочалу и вили веревки, занималась извозом, В деревнях были кузнецы, столяры, бондари, веревочники, хлебопеки, колесники, гончары, женщины занимались вышиванием и т. п. В соседнем Шумыше безлошадные крестьяне нанимались на работу к местному землевладельцу И.М. Крыжановскому, имение «Отрада» которого во время революции было разграблено и порушено, а управляющего убили.
Для всей округи в период 1914-1922 годов самым тяжелым был 1921, голодный год. А на Первую мировую войну (1914-1918 гг.) было мобилизовано до четверти мужского населения. В период с 1917 года по 1920 год все деревни села испытали на себе революцию, приход белочехов, трагедию крестьянского восстания, названного «вилочным».
В период крестьянского восстания 1920 года «Черного Орла и земледельца» события в Кара-Елге, как и в Савалееве, где у дома родного отца, священника местной церкви была убита его дочь, учительница Е.П. Павлова, развивались не менее бурно. Вполне возможно, что именно в результате последующих репрессий был убит Чугунов Петруха.
В 1920-21 годах выходцами из Кара-Елги (М.П. Инюшев, П.К. Шумилин, всего 17 семей) на речке Шумышке, на прежних землях Н.М. Крыжановского, был основан поселок Красная Звезда. В 50-е годы XX столетия, как следствие укрупнения колхозов, поселок стал приходить в упадок, а жители разъезжаться. Основная их часть вернулась в Кара-Елгу.
Накануне коллективизации началось раскулачивание зажиточной части крестьянства и отправка их на стройки социализма: Магнитогорский металлургический комбинат и др.
В 1958 году, еще находясь в составе Акташского района, Савалеевско-Калиновский колхоз «Якты Юл» объединяется с Кара-Елгинским «Красным Октябрем» и получает название «40 лет Октября».
В декабре 1959 года, уже в рамках Заинского района, произошло дальнейшее укрупнение хозяйства. При этом в результате слияния колхоза «40 лет Октября» с «Искрой» (Старое и Новое Маврины) был образован колхоз «Искра» с центральной усадьбой в Савалееве.
В 1959 году произошло объединение Савалеевского и Кара-Елгинского сельсоветов. Сельсовет стал называться Савалеевским по месту его нахождения, а в связи с упразднением Акташского района был передан в состав Заинского района. В 1962 году сельские советы вновь укрупняются, поэтому в состав Савалеевского сельского совета вошли населенные пункты: Савалеево, Калиновка, Кара-Елга, Красная Звезда, Новое Маврино, Смычка, Старое Маврино, Шумыш. При этом в связи с укрупнением районов и упразднением Заинского Савалеевский сельсовет был передан в Альметьевский район. В 1972 году сельсовет вновь оказался в составе восстановленного Заинского района.
[1] Примечание: Башкиры юрматинцы нашли могилу наместника кагана Авари Ганваса в Биляре Чулки аты. Он был умершвлен Каусаром, военоначальником будущего халифа Марвана ибне Мухамада, в бою на берегу реки Саклава (теперь Минзаля) в 737 году. Это событие (обнаружение эпитафии) случилось в 1419 году
[2] Выдержка из статьи Р.Амирханова см. Приложение № 1
[3] Предшествующий и последующие указы, касающиеся данного вопроса, приведены в приложение № 2. При этом я счел необходимым привести в полном объеме тексты этих уникальных документов.
[4] ЗАИНСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. Гл. редактор-составитель Малахов В.С. Изд-во «Реноме», Казань, 1994, 268с.
[5] Малахов В.С. ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ЗАИНСКА. Газ.-кн. изд-во «КАМАЗ», Набережные Челны, 1992, 208 с.
На главную страницу раздела